Тюрьма мертвых

Слова Толика не прошли мимо моего внимания. Я хоть и не любил таких людей, как он, они всегда вызывали у меня некое отвращение, но надо отдать ему должное, он действительно объехал всю нашу родину. Они с моим отцом работали в одной конторе, и оба бóльшую часть жизни провели в пути, глядя на страну, на то, как она живет и меняется. Здесь он, конечно, мог поспорить в любом вопросе, касающимся той или иной местности. Хотя как знать, он уже лет пять не держал руль в руках, тупо пропивал нажитое, возможно, это сказывается на памяти.

За этими мыслями я не заметил, как добрался до квартиры. Еще на лестничной площадке почувствовал запах фирменных котлет Алины. Зайдя внутрь, я увидел на полу моющие средства, а из ванны доносился шум стиральной машинки.

«Ушла в уборку и готовку, значит, все разговоры отложены до вечера». Я не стал подходить к ней, вместо этого взял свой любимый квадратный бокал и направился в комнату, где плюхнулся на диван и, схватив в руки пульт, начал щелкать каналы на телевизоре.

День тянулся медленно, как и моя бутылка. По телевизору показывали старые американские комедии, Алина без конца шумела пылесосом, то и дело заходила протирать пыль, потом мыла полы, окна, все это время мы не разговаривали, лишь перекидывались иногда парой фраз. Как же тошно я себя чувствовал в эти часы; в голове зародились мысли вроде: «Скорее бы, что ли, на работу».

Но вот наконец виски расслабил меня, и гудевший до сих пор мозг пообмяк, я почувствовал, как меня клонит в сон. Часы на стене показывали семь вечера, и я, заметно поднабравшись, решил все-таки попробовать завести разговор с Алиной, но она не стала меня слушать, хоть и вела себя уже менее дергано.

– Олег, ты уже пьян, и я с тобой сейчас ничего обсуждать не буду.

– Ну ты разве не довольна, что я ра-работаю?

– Довольна. – Она делала вид, будто чем-то очень увлечена в телефоне.

– По-слу-шай, ну хо-чешь, я уволюсь? – Старина Jack давал о себе знать, слова потихоньку сливались в тягучую бессвязную кашу.

– Нет. – Она отвечала, даже не поворачивая головы в мою сторону, от чего алкогольный огонь во мне только разгорался.

– Почему? Я же знаю, что хочешь! Я прям щас позвоню и уволюсь! – Я достал телефон и начал искать номер, но, пролистав список за последний месяц, вспомнил, что звонить мне некуда.

– Послушай, Олег, иди спать, я не хочу, чтобы ты увольнялся, я просто переживаю за тебя.

– Не надо за меня переживать, переживай лучше за себя.

– Как скажешь. – После этих слов она ушла в ванну, откуда послышался шум воды.

Я отправился в спальню и рухнул на заправленную кровать, моментально отключившись.

* * *

– Дз-з-з-ы-ы-ы-ы-ы-нь, дз-з-з-ы-ы-ы-ы-ы-нь!

В голове звонили тысячи колоколов, им аккомпанировали сотни маленьких барабанщиков, хаотично выбивающих несогласованный друг с другом ритм. Примерно так звучал будильник, который пытался вызволить меня из царства пьяных снов. Я нажал на сброс будильника, и телефон умолк. Собравшись с силами, я сел на край кровати и начал медленно натягивать носки на ноги.

«Черт, разве я ставил будильник?»

Вчерашний день мелькал в голове оборванными кадрами, которые никак не хотели собраться в одну общую картину, но спустя пятнадцать минут я наконец смог воссоздать все в памяти, даже наш дурацкий разговор с Алиной. Но момент, в котором я выставляю время на будильнике телефона, был безвозвратно утерян.

«Какая в принципе разница? Главное, что я проснулся и у меня полно времени на то, чтобы привести себя в порядок и собраться».

Еда не лезла, поэтому сваренный крепкий кофе и пара таблеток аспирина заменили мне завтрак. У Алины сегодня был выходной, я не стал будить ее, она и так нервничала за последнее время. Написав записку с извинениями и аккуратно поцеловав ее в лоб, я вышел из квартиры.

Город уже давно проснулся, из подъездов прямиком в такси выбегали накрашенные дамочки в стильных тряпках. Менее модные мамки с ошалелым взглядом и небрежным макияжем тащили ревущих детей в детские сады и школы. Мужики заводили свои кредитомобили, горланя между собой так, словно соревновались в этом. Мой же экипаж спокойно ожидал меня на том же месте, что и в прошлый раз, под фонарем. Можно подумать, что оно было уже за ним забронировано.

Я закурил. Не люблю, когда мне отдают приказы, тем более когда это делают какие-то шоферы, никем мне не приходящиеся, поэтому я специально не спешил. Затушив бычок и выкинув его в урну, я медленно подошел к двери и открыл ее. Из салона резко запахло елками, да так сильно, что я как будто оказался посреди хвойного леса.

Машина тронулась. Голова все еще гудела от похмелья, наверняка от меня не слабо разило кукурузной брагой, так как водитель слегка приоткрыл окна спереди. Меня укачивало, в салоне было ужасно душно, от острого запаха елок тошнило, но, судя по всему, водитель не собирался ничего с этим делать; он наверняка заметил, в каком я состоянии.

«Мстит, козел», – подумал я.