Тюрьма мертвых

По дороге мы угодили в небольшую пробку на выезде из города. Духота стояла адская, во рту все пересохло, это была настоящая пытка. Хотелось скорее выйти наружу, но такой возможности не представлялось.

Чтобы хоть как-то отвлечь себя, я начал трогать все вокруг, словно маленький ребенок залазил в кармашки на спинках сидений, гладил дорогой пластик дверных ручек и тут вдруг увидел, что из-под коврика что-то торчит. В салоне было так темно, что разглядеть то, что лежит на полу, не представлялось возможным, поэтому я аккуратно потянул за привлекшую внимание вещицу.

На ощупь она была колючей и маслянистой, я старался не подавать виду и тянул как можно медленнее и осторожней.

«Господи, это что, еловая ветка? Блин, эти чудики меня удивляют все больше и больше».

Я сделал вид, будто случайно уронил телефон на пол и начал его искать. Приподняв коврик, я увидел целую кучу веток.

Ох-ре-неть, такого освежителя я еще не встречал. По всей видимости, весь пол выглядит подобным образом.

Глаза водителя то и дело посматривали в мою сторону через зеркало заднего вида.

Интересно, зачем ему это нужно? Может, он так отбивает запах трупов, которые перевозит в багажнике? Да не-е… опять я надумываю себе какую-то ерунду, но здесь явно должен быть какой-то смысл, не воздух же он так освежает, хотя после моего перегара в самый раз.

Наконец жужжащая, сигналящая, стучащая колесами трасса осталась позади, и вдалеке начала вырисовываться желтая полоска поля с нависшей над ним дымкой. Постепенно машина сбавила ход и запрыгала на ухабах. Стоило нам начать погружаться в туман, как в салон просочился прохладный ветерок, из-за чего водитель отключил кондиционер и включил печку.

Подъезжая к знакомой поляне, я увидел черное пятно, проступающее сквозь вуаль. Постепенно пятно начало принимать форму, это был человеческий силуэт, а еще через момент блеснула лысина. Охранник уже ждал нас. Я пытался вспомнить, был ли это тот же тип, что и в прошлый раз, или же кто-то новый. Эти угрюмые каменные лица словно сошли с конвейера, на них наверняка есть этикетка и технический паспорт, на котором написано: «Не использовать вне территории тюрьмы». Я даже не мог себе представить, что встречу одного из них в другой жизни, случайно столкнусь в магазине или сяду на соседнее кресло в кинотеатре.

Машина остановилась. Я открыл дверь и, выйдя наружу, вдохнул полной грудью сырой воздух со сладким привкусом травы и земли. Человек стоял без движения, словно немое, грозное пугало, охраняющее поле. Он ждал, когда я подойду к нему и мы отправимся в путь. Проводя взглядом автомобиль, я подошел к своему конвоиру, и только после того как сделал еще шаг в направлении тюрьмы, он наконец ожил.

Сегодня здесь почему-то все выглядело немного иначе. Густой туман, обволакивающий все вокруг плотным пуховым одеялом, явно поредел. Вытоптанная дорога просматривалась метров на двадцать вперед. Вдалеке, среди высокой травы, стояли одинокие сухие деревья, небрежно растопырившие мертвые ветви, словно опустевшие кровеносные сосуды. На горизонте проглядывался деревенский маяк из красного кирпича – церковная башня, отсеченная наполовину туманом, парила в воздухе, безмолвно призывая идти в ее сторону.

– Погодка налаживается? – попытался я завязать разговор с сопровождающим.

Но, как и следовало ожидать, он смолчал. Деревня, лесок – все стало просматриваться немного лучше, и я смог более детально изучить местность и оценить масштаб разрухи и уныния, царящий вокруг. Вечно живая стройка не была исключением. Я увидел десятки различных бригад с суровыми надзирателями тут и там. Они молча возводили стены своей собственной тюрьмы – какая грустная ирония.

И снова в коридоре мы пошли по иному пути. Повороты, распутья, новые цифры на стенах, и вот мы выходим в том же крыле, что и в прошлый раз, а у платформы уже ожидает припаркованная вагонетка. Охранник набирает код, и мы мчимся через бескрайний изолированный от всех мир, да так быстро, что я не успеваю рассмотреть цифры на платформах, а в голове мелькает красная морда Толика, которая говорит о том, что в Кулаево нет никакой тюрьмы.

Вагонетка со скрипом затормозила на моей станции, охранник остался внутри, а я пошел в сторону своей бытовой комнаты.

«Попью чайку, покурю, и за дело».

Я шел по тюремному коридору мимо сваренных мной решеток, как вдруг мое боковое зрение заметило в одной из пустых камер сидящего на нарах человека. Я остановился, сделал два шага назад и посмотрел туда, где, как мне показалось, он сидел, но камера была пуста.

«Вечно здесь какая-то хрень мерещится».

Мне, честно говоря, надоели все эти странности, хотелось просто работать и не забивать голову играми разума.

Я дошел до бытовки, переоделся, выпил крепкого черного чая, положил в карман новую пачку сигарет и, схватив весь необходимый инструмент, направился туда, где закончил в субботу.