Тюрьма особого назначения

— Халдей твой сказал, что в редакцию. Срочный вызов, — усмехнулся старик. — Ладно, успеем еще. Ждать, как я понимаю, смысла нет. Но когда вернется, ты мне сразу же перезвони. А потом отправь ее ко мне, под любым предлогом. Передать там чего... Какой-нибудь заклеенный конверт с нарезанной бумагой. В общем, сам придумаешь.

— Она не «подпишется», — вдруг, улыбнувшись, бодро произнес Кирилл Валерьевич. — И ничего ты ей не объяснишь. А если станешь держать силой — очень пожалеешь.

— Что?! — недовольно выплюнул вор, раздувая ноздри и злобно наблюдая, как растягиваются в усмешке губы бывшего городского чиновника. — Что ты несешь?!

— Просто я слишком хорошо изучил ее характер, — спокойно сказал Марков, закуривая сигарету. — И уверен, что она пошлет тебя ко всем чертям вместе с твоим раком и акциями. Девочка строптивая!

На улице лил дождь, автомобильные дворники едва справлялись с потоком обрушившийся с неба воды. Видимость даже на относительно не загруженном транспортом шоссе была неважной. Но это не мешало Анжелике, перед глазами которой стояло улыбающееся лицо Маркова, дружески пожимающего руку старому вору при заключении выгодной сделки, включив дальний свет фар, гнать «мерседес» на максимально возможной скорости, совершая двойной обгон и наводя ужас на водителей, которые то и дело нажимали на тормоза и резко выкручивали руль, используя свой последний шанс избежать аварии.

Анжелика словно не замечала ничего вокруг и все сильнее давила на педаль акселератора. До тех пор, пока, совершая очередной обгон, не заметила, что идет прямо «в лобовую» с тяжелой «татрой», тащившей длинный прицеп со строительными бетонными блоками. Бросив рассеянный взгляд в зеркало, в надежде снова уйти вправо, а после продолжить обгон, девушка с ужасом обнаружила, что пути к отступлению отрезаны. Справа на большой скорости шли две сорокатонные фуры. И «татра», и сверкающая хромированными дугами на радиаторной решетке «скания» громко сигналили. Затем раздался свист застопорившей и пошедшей юзом по мокрому асфальту резины.

Идущую первой фуру стало заносить влево, водитель отчаянно пытался выровнять машину, но прицеп отклонился так сильно, что его задняя часть вышла на встречную полосу. Водитель «татры» рванул вправо в попытке избежать неминуемого столкновения и «скосил» идущий вдоль дороги старый деревянный забор. Во все стороны с хрустом полетели обломки полуистлевших досок, а какая-нибудь старушка в расположенном за забором домике наверняка получила инфаркт. Последнее, что осознанно сделала Анжелика, это вывела автомобиль на разделительную полосу и закрыла глаза. Сердце, будто пойманная в силок птица, отчаянно билось в ребра, словно пытаясь выпрыгнуть наружу из обреченного на гибель тела...

Когда Анжелика подняла отяжелевшие веки и огляделась по сторонам, ей вдруг показалось, что с момента едва не состоявшейся аварии, когда два большегрузных автомобиля чуть не растерли между собой ее спортивный «мерседес», прошла целая вечность. На самом деле — не больше секунды.

— Все в порядке, — тихо пробормотала журналистка побелевшими от пережитого страха губами, возвращаясь обратно в правый ряд и судорожно хватая ртом насыщенный влагой и смешанный с дождем воздух, бьющий в лицо сквозь приспущенное левое стекло. Только сейчас она словно вышла из тоги ступора, в котором пребывала после подслушанного разговора. Снизив скорость почти вдвое и прикрыв окно, Анжелика впервые с момента выезда из Репине задала сама себе вопрос: а куда она, собственно говоря, направляется? Единственное, в чем она была совершенно уверена, так это в том, что больше никогда в жизни не переступит порога дома, принадлежащего мужчине, который ее продал. Домой ехать не хотелось. Тут же начнутся расспросы, оханья и причитания, которые затем сменятся запахом валокордина и дурацким вопросом «что теперь будет?». К тому же рассказывать маме истинную причину ее бегства от Кирилла она и не станет.

Другое дело — Дима Нагайцев...

Любая женщина, пусть даже самая сильная, в трудную минуту инстинктивно ищет крепкое и надежное мужское плечо, о которое можно опереться, и широкую грудь, к которой можно прижаться щекой и поплакать. Бывший возлюбленный и коллега по работе в еженедельнике Дима подходил для этой цели как нельзя лучше.

Задав себе второй вопрос — кому вообще из знакомых она может рассказать правду о том, что с ней приключилось, кроме добродушного, все понимающего и наверняка в глубине души мечтающего о ее возвращении милого бородача Нагайцева, Анжелика тут же ответила — никому. А значит, ее путь лежал через весь город, в самый конец проспекта Маршала Жукова, на юго-запад.