Тюрьма особого назначения

Ксерокопия письма настоятеля в Афины и его перевод, сделанный профессором! Они лежали в одном из ящиков письменного стола Глеба и могли попасть в руки какого-нибудь лопоухого лейтенанта, который вряд ли связал бы эти бумаги с делом об убийстве. Ведь в квартире историка Герасина наверняка найдется по меньшей мере несколько десятков похожих документов, для не посвященного в его дела человека являющихся не более чем романтическими бреднями мечтающего о несметных сокровищах незадачливого фантазера. А значит, ценнейшая информация пропадет даром. Информация, из-за которой уже убили двух человек. Старика монаха и напавшего на след тайника искателя сокровищ. К тому же не стоило забывать, что охоту за кладом ведет еще по меньшей мере одна группа людей, если, конечно, не принимать во внимание таинственное исчезновение из берлинского архива оригинала письма. В том, что Глеб его не брал, Анжелика не сомневалась. Иначе он не стал бы прятать в картину сделанную на ксероксе копию — единственное, что у него было.

Забрав из стола два листа бумаги, дрожащими, непослушными пальцами сложив их в несколько раз и засунув в сумочку, Анжелика покинула квартиру, где оставался лежать убитый Глеб, ее так и не состоявшийся друг и любовник, посвятивший ее в тайну, стоившую ему жизни...

На лестнице было по-прежнему тихо. Журналистка, с одежды и волос которой все еще стекала пахнущая хвоей вода, быстро спустилась вниз, оставляя на ступеньках мокрые кляксы, села в припаркованный во дворе, рядом с «Москвичами» и «Запорожцами», свой красный «мерседес» и поехала к Диме Нагайцеву. К единственному человеку, который, увидев мокрую с головы до ног девушку, не станет сразу же задавать ей сотни дурацких вопросов, а сначала напоит горячим кофе и уложит в постель, отложив серьезные разговоры на утро. А оно, как известно, всегда мудренее.

Глава 29

Дима открыл дверь, окинул нежданную гостью почти равнодушным взглядом, после чего отошел в сторону, пропустил Анжелику в тесную прихожую. Закрыл дверь и, покачав головой, спокойно спросил:

«Ты что, искупалась в Неве?» Учуяв, однако, исходящий от насквозь мокрой одежды своей бывшей подруги хвойный аромат, он изменил свое мнение.

— Нет, похоже здесь имели место насильственные водные процедуры в домашних условиях. Ну что ж, проходи, если пришла... Чаю хочешь?

— Мне надо позвонить маме, — шевельнула посиневшими от холода и пережитого страха губами Анжелика. — Уже поздно, она волнуется за меня.

— Где телефон, ты знаешь, — пожал плечами На-гайцев. — Только для начала я посоветовал бы тебе снять платье, надеть свой махровый халат — ты не забыла, он до сих пор висит в ванной? — и согреться чем-нибудь горячим. У меня есть коньяк, правда, неважный...

— Не надо, — замотала головой девушка. — Мне только позвонить... А потом я уйду...

Конечно, Анжелика никуда не собиралась уходить. Просто она прекрасно знала, что Нагайцев ни за что не выпустит ее обратно на улицу в таком состоянии, тем более ночью. И естественно, не ошиблась.

— Вот это уж дудки! — действительно воскликнул Дима. — Значит, так — быстро дуй в ванну, прими горячий душ и завернись в халат. А я пока приготовлю тебе кофе с коньяком. Моментально разгоняет кровь. Ну чего ты ждешь?

— Сначала я позвоню. — Анжелика рассеяно опустила взгляд на пол, на медленно растекающееся под каблуками мокрое пятно. — Ладно, ничего страшного, надеюсь, не случится, если мама подождет десять минут...

— Замечательное решение! — Нагайцев распахнул дверь ванны, щелкнул выключателем и чуть ли не силой затолкнул девушку внутрь. — Вперед!

Спустя пятнадцать минут шум бьющей из душа воды затих, и вскоре Анжелика появилась на кухне, завернутая в длинный махровый халат. Ее щеки пылали румянцем, пробивающимся даже сквозь шоколадный тропический загар, приобретенный на дивных Гавайских островах, и Дима уже мог не бояться, что завтра поутру его взбалмошная подруга проснется с высокой температурой и осипшим голосом. Он усадил Анжелику на табуретку и протянул рюмку с коньяком.

— Пей залпом до дна, — проинструктировал он, присаживась рядом и молча наблюдая, как девушка вливает в себя коньяк. — А теперь запей его кофе...

Анжелика пригубила кофе, поставила чашку на стол и, подняв глаза, впервые с момента прихода посмотрела на Нагайцева виновато-благодарным взглядом. И Дима почувствовал, что еще секунда — и он не сдержится и сожмет ее в своих объятиях. Как он мечтал об этом, мечтал с тех самых пор, как Анжелика так вероломно оставила его и начала жить с этим финансистом из мэрии, которого многие не без оснований считали одним из ловко внедрившихся в структуры власти города «крестных отцов»! Кое-кто даже называл его кличку — Дипломат, но Нагайцев не был уверен, соответствует ли эта информация, добытая коллегами, действительности.