Тюрьмой Варяга не сломить

За окном стояла темень. Варяг посмотрел на часы, тихонько тикавшие на столике. Было без пяти восемь. С улицы не доносилось ни звука. Весь город отсыпался после бурно проведенных новогодних праздников — не слышно было даже дребезжания трамваев.

Осторожно, стараясь не разбудить сладко разметавшуюся во сне женщину, Варяг поднялся. В гостиной светилась гирляндой маленькая, аккуратно украшенная елочка. Варяг включил в ванной воду; пройдя на кухню, сварил себе чашку крепкого кофе и, прихватив сигареты, пепельницу и телефон, вернулся в ванную комнату.

Погрузив тело в горячую воду, прикурил сигарету, отхлебнул из чашки горячий кофе и, закрыв глаза, блаженно потянулся в ванне.

Голова теперь снова была ясной, события прошедшего дня стали выстраиваться в единую систему, в которой, правда, было еще слишком много неизвестных.

Но главное — он вспомнил.

Одно странное предложение, которое получил в Америке еще до убийства Монтессори. Это был вечерний телефонный звонок. Незнакомый мужской голос, попросивший господина Игнатова, сообщил, что некие силы, обладающие большим влиянием в России и за рубежом, делая ставку на него, предлагают выгодное сотрудничество. Казалось, ничего особенного в этом звонке не было — Варягу и раньше поступали подобные предложения — от откровенных фашистов до левых демократов. Но он, не вдаваясь в подробности, тактично посылал подальше всех политических деятелей.

Но последний звонок чем-то насторожил Варяга. Предлагая сотрудничество, незнакомец сделал намек на Нестеренко. Мол, старое поколение неправильно сориентировано в политике, пора уступать место молодым, а не опекать их с утра до ночи, подталкивая в нужную старому поколению сторону. Варяг почти грубо отшил непрошеного советчика, а после, когда завертелась его российская и американская эпопея, напрочь забыл об этом звонке. Похоже, что забывчивость может порой стоить свободы или даже самой жизни. И уж совсем непростительным было то, что Варяг не сообщил об этом звонке Нестеренко, который, подняв по тревоге свои могучие связи, наверняка смог бы выяснить, что за шевеление возникло в теневой российской политике, или же убедиться в том, что звонок пустой, не представляющий собой интереса.

Владислав взял телефон и набрал код Сан-Франциско. Сивого дома не оказалось, автоответчик ответил по-английски знакомым сиплым голосом:

— Если эта штука eщe работает, после длинного сигнала сообщите, что вам нужно.

Варяг, предчувствуя недоброе, набрал свой собственный номер. Там тоже никто не ответил, и даже автосекретарь не был включен. Тревожась все сильнее, Варяг позвонил соседям, вилла которых была напротив его собственной.

— Хэлло, миссис Сомс? — вежливо спросил он. Узнав его голос, соседка как-то враз замолчала. — Миссис Сомс? — громче повторил Варяг. — Это мистер Игнатов… Я никак не могу дозвониться к себе домой… Вы случайно не знаете, где моя жена?

— Влад? — переспросила Сара. Голос ее, как показалось Варягу, звучал тревожно. — Влад, мне не хотелось бы расстраивать вас, но тут случилось какое-то несчастье…

— Что?! — Варяг почувствовал озноб, горячая вода в ванной показалась ему ледяной. — Что с ними?!

— Не знаю, Влад. Вчерашней ночью тут что-то случилось. Мы, правда, ничего не слышали, но сегодня тут полно полиции… Говорят, ваша жена с сыном похищены, а в доме обнаружен труп какого-то мужчины… Я не видела его, но, по-моему, это ваш сотрудник, тот самый парень, что приезжал к вам на серебристом «Шевроле».

Варяг, ничего не сказав, отключил аппарат. Светлана с сыном похищены! Кроме Сивого, в его доме не мог быть никто. А на сером «Шевроле» последнее время разъезжал именно он. Варяг стиснул зубы. Сивый… Верный помощник, телохранитель, друг, человек, которому Варяг обязан жизнью и которому безоговорочно доверил свою семью. Неужели кто-то хочет опять шантажировать его семьей? Где же взять силы, чтобы все это вынести!

Варяг задумчиво посмотрел на телефон. Секунду подумав, набрал номер Графа.

Глава 23 Шмон

В квартире Графа был шмон. Легавые сосредоточенно рылись в его вещах, выворачивая шкафы, выбрасывая с полок книги, простукивая крытый паркетом пол.

Сам хозяин квартиры, которому был предъявлен ордер на арест, спокойно сидел, закинув ногу за ногу, в глубоком кресле, наблюдая за происходящим. Выражение его лица было, как всегда, высокомерным, полуприкрытые глаза равнодушно смотрели на разгром в квартире. Только что ему было предъявлено обвинение в убийстве Федора Ивановича Ангельского, по кличке Ангел. Сказанное показалось Графу настолько абсурдным, что он язвительно расхохотался операм в лицо. С Ангелом Граф говорил по телефону позавчера вечером, а зная осторожность и предусмотрительность последнего, никак не мог допустить даже мысли о том, что кто-то мог добраться до этого старого опытного волка.

— Хлопцы, что-нибудь поинтереснее придумать не могли, мать вашу… — возмущенно сказал он следователю, усаживаясь в свое любимое кресло.