Тюрьмой Варяга не сломить

Варяг вздрогнул и прислушался. Шум льющейся воды заглушал звуки извне, но смотрящему все же показалось, что в квартире что-то происходит. Не выключая душа, он вышел из наполненной до краев ванны и встал сбоку от двери. Он уже собирался выглянуть в прихожую, как внезапно дверь резко распахнулась, и на пороге, с пистолетом в правой руке, возник человек. Открывая дверь, он стрелял в направлении душа, не зная, что там уже никого нет. Это спасло Варяга: пуля, рикошетом отлетев от противоположной стены, слегка задела ему плечо и застряла в стене под полотенцами. Ни секунды не раздумывая, Варяг вцепился пальцами в запястье незнакомца и что есть силы ударил о косяк. Раздался неприятный хруст. Теряя сознание, непрошеный гость выронил оружие и, хватаясь за сломанную руку с торчащими кровавыми костями, рухнул на пол. Варяг перехватил пистолет и, не задумываясь, пустил пулю прямо в голову нападавшему. Звука почти не было слышно, всего лишь легкий хлопок, но у незадачливого киллера пулей снесло полчерепа. «Беретта» со встроенным глушителем работала безотказно. Тут же из глубины квартиры послышался аналогичный хлопок, и косяк двери в ванной комнате разнесло в щепки.

«Значит, ты не один, падла! — лихорадочно соображал Варяг. И тут же сознание обожгло: — Что с Викой?!»

— Бросай волыну! — хрипло крикнули из глубины квартиры.

Варяг протянул руку и осторожно выключил свет в ванной, потом быстро повернул кран смесителя и отключил воду в душе. В квартире повисла почти полнейшая тишина.

— Вика? — позвал он из своего укрытия.

Она не отозвалась. У врагов в руках была Вика: Варягу очень не хотелось думать, что ее уже нет в живых.

Наступило тягостное молчание, нарушаемое лишь доносящимися из гостиной тихими звуками телевизора. Варяг мучительно пытался сообразить, что ему делать дальше. Он стоял в темноте ванной комнаты голый и мокрый, с пистолетом в руках. Он не мог выскочить в прихожую, подставляясь под пули киллеров: сколько их в квартире? А сколько их может быть на лестнице и во дворе? Правда, из прихожей его так просто тоже не могли достать, не рискуя потерять голову.

Тишина затянулась и становилась все более напряженной и угрожающей. Даже телевизор вдруг замолк. Владислав спинным мозгом чувствовал, что убийца подкрадывается все ближе, хотя не было слышно даже шороха. И вдруг Варяг увидел его. Не самого, а его отражение в зеркале. Киллер не мог в темноте ванной заметить Варяга, он выжидательно смотрел на дверь и крался вдоль стены, отделяющей его от Владислава, прижимаясь к ней всем своим телом. Дальше все произошло в доли секунды. Варяг, даже не высовываясь из ванной, резко выставил руку с пистолетом за дверной косяк и произвел подряд два выстрела, тут же отдернув руку. Секунду стояла гробовая тишина. Потом тело киллера с грохотом повалилось на пол. Варяг выглянул. Враг лежал на полу с развороченным горлом. Глаза его еще были живы, и он с ужасом смотрел на Baряга.

…Вика была мертва. Она лежала возле входной двери, отброшенная в сторону, словно ненужная поломанная кукла. Ее правая рука неловко заломилась за спину, халатик распахнулся, открыв длинные стройные ноги, а во лбу была маленькая дырочка, из которой на лицо стекала тонкая струйка крови. В широко раскрытых глазах застыло удивление. Варяг в два прыжка подскочил к входной двери, осторожно приоткрыл ее и осмотрел лестничную клетку: там никого не было. Он закрыл на замок дверь и наклонился к Вике. Неужели все кончено? Как же так? Почему такая несправедливость? Милая моя, за что! Варяг обнимал женщину, ощущая весь ужас собственного бессилия. Прикрыв ее колени полами халата, он взял ее на руки и отнес в спальню. Бережно положил на постель, закрыл ладонью мертвые глаза.

— Прощай, моя девочка, — прошептал он, целуя ее в чуть приоткрытые губы.

Невыносимо больно было смотреть на красивое, еще полчаса назад улыбавшееся лицо. Глядя на опаленную порохом ранку в центре лба, Варяг проклял себя за то, что пришел в этот дом. За то, что так необдуманно позвонил Графу; ведь наверняка его вычислили по звонку. Варяг терзался, не находя выхода своему горю и ярости. За то, что необдуманным поступком навлек на нее смерть, а ребенка оставил без матери. Почему его судьба все время связана с кровью близких?

Владислав подошел к столу и долго смотрел на фотографию смеющейся девочки, чувствуя, как ему мешает дышать острый сухой ком, застрявший в самом горле.

— Я рассчитаюсь, милая, будь уверена, — сказал он, глядя перед собой невидящими глазами. — Ладно, вы у меня еще умоетесь в крови.