Ткач: предтечи

— Я приветствую тебя, Митра! — негромко говорит древний бог. Его голос шелестит, словно ветер меняет тональность, проходя через старые трубы. Но каждое слово и каждый звук слышны отчетливо.

— Как ты живешь?

— Хорошо. Благодарю тебя, что спросил.

Шива открывает глаза. Они огромные, черные и бездонные. По ним бегают искры. И их три — третий глаз расположен посередине лба.

— Нам нужна твоя помощь.

Митра наклоняет голову. Шива легко встает. Направляясь к выходу, мягко проводит ладонью по груди Индры.

— Отдохни, мой друг. Прямо здесь.

Тот благодарно кивает и опускается на ковер, с которого только что встал Шива. Его глаза смыкаются.

Митра и Шива выходят на площадку перед храмом. Они одного роста, но Шива выглядит гораздо более массивным. Перемещается легко, как несомая ветром пушинка.

— Это недалеко, — шелестит его голос.

Перейдя через уступы они оказываются перед большим навесом. Около него дежурит Ганеша — огромный, немного неуклюжий, одетый с подчеркнутой роскошью. У него толстые ноги и руки с очень короткими пальцами. У него голова слона с роскошными, покрытыми золотом бивнями. У него умные и добрые глаза.

— Отец, — склоняется он перед Шивой. Тот легко кивает.

— Он спит.

— А Дэви?

— Кали, отец. Она все еще Кали. У себя. Мы завалили вход…

— Это мудро, сынок. Мудро. Надо дать ей…

Снизу, из-за невысокого гребня доносится протяжный, леденящий душу вой. Ганеша озабоченно переступает.

— Я, наверное, пойду туда, — говорит он. — Сегодня что-то долго…

Шива кивает.

— Если будет плохо — пошли за мной. Я помогу.

— Мы справимся, отец.

Ганеша уходит. Митра и Шива заходят под навес.

Там, на подстилке из тростника лежит нечто чудовищное. Это сросшиеся головами, руками, спинами существа. Угадываются люди — мужчины и женщины, а также животные — слон и тигр, петух и журавль. Огромный комок плоти, дышащий многими ртами, смотрящий многими глазами. Часть глаз закрыта — видимо, на самом деле спит. Часть — открыта. Из некоторых глаз текут слезы.

— Кали, — говорит Митра. Это не вопрос.

— Да, — шелестит в ответ Шива.

— Давно?

Шива показывает на огромные водяные часы — клепсидру, установленную на уступе чуть выше. На ней видна красная риска.

Митра подходит чуть ближе, внимательно рассматривает чудовище.

— Прямой поток?

— Не знаю. Никто не знает. Он… оно было таким сразу.

— Что из них вам больше всего важно?

— Дело в том, что здесь все важно, — шелестит Шива. — Так уж вышло…

Митра мрачно смотрит на него.

— Так не получится, — говорит он. — Надо кем-то пожертвовать.

— Мы бы не стали звать тебя, будь задача простой, — отвечает ему четырехрукий бог. — Но в этой сущности мы не можем пожертвовать никем.

Митра снова смотрит на то ли лежащее, то ли сидящее, то ли стоящее перед ним существо.

— Тогда скажите, кто здесь.

Шива взмахивает рукой. В воздухе повисают восемь фигур. Мальчик, девушка, дородный мужчина, седобородый старец, слон с огромными изогнутыми бивнями, гигантский тигр, горделивый журавль и петух с роскошным изогнутым хвостом. Размерами петух с человека.

Митра подходит к фигуркам, они чуть покачиваются в токе воздуха. Касается каждой. Поворачивается к Шиве.

— Они будут кричать. Очень сильно кричать. Нужно оградить Кайлас от их крика.

Шива качает головой.

— Пусть все слышат.

Митра пожимает плечами.

— Мне нужны веретена. Восемь.

Он снимает с пояса длинный зазубренный нож. Вращает его пальцами, потом проводит ногтем вдоль лезвия. Качает головой.

— Еще точильный камень. Восемь циновок. И ремни, которые смогут их удержать.

Шива не отвечает, но через несколько минут все затребованное появляется рядом с Митрой. Тот тут же принимается точить нож. Слуги, завернутые в белые одежды, расстилают циновки и готовят ремни. Потом замирают, чуть наклонившись и сложив ладони лодочкой.

Митра без страха подходит к существу. То пытается отползти от него, ноги и лапы скребут камень. Митра хватает за руку старца. Тянет на себя, ведет рукой вдоль его тела до тех пор, пока рука не утопает в тигриной шерсти. Тогда он хватает нож, быстрыми движениями накалывает границу между плотью старика и плотью хищника. Из проколов начинает идти кровь — на нее Митра не обращает внимания, оттуда же сочится легкий дымок — Митра хватает его, быстрые пальцы вяжут узлы, и вот уже на одно из веретен начинает наматываться пушистая нить.

Старик начинает кричать. Ему не хватает воздуха, он хрипит и задыхается, но каждый выдох и даже каждый вдох сопровождается криком, то громким, то полузадушенным, то пронзительным, то совсем тихим. Старик пытается отмахнуться рукой, но Митра держит его крепко.

Крики старика приводят в волнение его соседей. Рычит тигр, трубит слон, кукарекает петух. Плачут люди. По сигналу Митры слуги подходят ближе, один набрасывает веревку на яростно мотающуюся лапу тигра, двое других пытаются утихомирить извивающийся хобот слона. Сам Митра без устали прядет свою нить, моток становится все толще и толще.