Ткачиха теней

Мы с Лукасом помогаем, подбадриваем его и даём советы, но через час приходится признать, что это бесполезно. Кэри единственная, кто этому рад. Её лицо с каждой минутой становилось всё кислее. Я невольно задумываюсь, каково это: иметь брата, получившего магическое благословение, и не иметь собственного дара. Мне всегда хотелось, чтобы у меня были брат или сестра, но, глядя, как общаются Кэри и Дойл, я начинаю радоваться, что у меня есть только Дара. С одной стороны, Кэри заботится о Дойле, с другой – ей с ним скучно. А может, так у всех братьев и сестёр? Между мной и Дарой существует нерушимая связь. И я надеюсь, что после ритуала она не исчезнет.

Тени сгущаются в гостевой комнате, которую я делю с Кэри, и я поднимаюсь на зов Дары, как только слышу её сопение.

– Нам осталось всего два компонента для ритуала, и всё, – говорит Дара, её голос пронизан радостным волнением. Сегодня ночью её края серебрятся, я впервые такое вижу. Она никогда так не волновалась, ни разу за все эти годы во время наших лучших проделок и игр. Мне становится легче оттого, что я вижу её в хорошем настроении – в кои-то веки за последнее время.

Я как можно быстрее зашнуровываю ботинки, изо всех сил прислушиваясь к дыханию Кэри. Потом на цыпочках выхожу из комнаты, держа в руках тяжёлый мешок из-под муки.

– Мне казалось, ты хотела дождаться отъезда Роданов?

– Мы не можем ждать дольше, особенно если они решат остаться ещё на пару дней. К тому времени кровавая луна погаснет.

– Что нам нужно? На этот раз далеко идти?

– Вовсе нет. Во двор, – отвечает Дара. – В сад.

Я выскальзываю из задней двери, плотно закутавшись в тени. Тревожное чувство заставляет меня помедлить, когда за моей спиной захлопывается дверь. Я вглядываюсь в лес, но ничего особенного не вижу.

Откуда-то издалека доносится вой, и я вздрагиваю. Должно быть, я нервничаю из-за животных поблизости. Хотя раньше никогда такого не случалось. Обычно мне в темноте уютно.

Сад разбит недалеко от дома, минута – и я там. В свете луны листья овощей кажутся серебристыми, а чашечки цветов по большей части плотно закрыты. В дальнем конце сада растёт любимый цветок Миранды: розовый куст.

Дара подталкивает меня к розам:

– Сорви одну. Отломи стебель, мы почти закончили. Теперь осталось добыть всего один компонент.

– Всего один? И всё? – Успокоение тёплой волной поднимается у меня в груди. – Мы можем найти его сейчас и провести ритуал этой ночью?

– Нужно подождать до завтра, когда наступит кровавое полнолуние. Но уже недолго осталось.

Она обвивается вокруг меня, и я чувствую, как её бесплотное тело пульсирует от волнения. Моё сердце отзывается на её чувство: победа так близко – только протяни руку и схвати.

Я срываю один цветок в задней части куста вместе со стеблем, чуть не уколов палец о шипы. Я осторожно кладу розу в мешок, но, сделав пару шагов к дому, останавливаюсь.

Из леса доносится новый звук. Где-то за ним, возможно даже на любимом поле Лукаса, тихо ржёт лошадь.

Все нервы в моём теле напрягаются, когда лошадь в сарае за домом ржёт в ответ.

– Стой здесь, я слетаю в лес так далеко, как только смогу, и проверю, что там.

Дара скользит над землёй, тянется к лесу и растягивается в обе стороны, чтобы захватить площадь побольше. Я твержу себе, что она вернётся. Она всегда возвращается. Я знаю, что она вернётся, даже когда снова обретёт человеческое тело.

С каждой секундой у меня в груди разрастается паника. Наконец Дара возвращается:

– Прямо сейчас иди в дом. Нам нужны ступка и пестик Миранды и ещё маленькая бутылка, а потом надо уходить.

Я морщу лоб:

– Зачем? Почему нам надо уходить?

– Нет времени объяснять. Иди на кухню, Эммелина. Торопись.

– Мы в опасности? – спрашиваю я, вся дрожа.

Но единственный ответ Дары – это «Торопись!».

Я крадусь в кухню и быстро обшариваю ящики, молясь, чтобы никто не проснулся.

– Мы не можем попросить их у неё?

– И что именно мы ей скажем, когда она спросит, зачем они нам?

Я падаю духом. Я не могу ничего попросить у Миранды без объяснений.

Наконец я нахожу то, что нужно: маленькую стеклянную бутылку и ступку с пестиком, в которой Миранда толчёт травы. Моя рука замирает над ними. С самого первого дня я видела, как Миранда пользуется ступкой. Она нужна ей, но сегодня она нужнее мне. Надеюсь, Миранда простит меня. С горьким вкусом во рту я заталкиваю ступку в мешок.

– Теперь что?