Ткань Ишанкара

’Т Хоофт терпеливо ждал. Когда Сэл понял, что Йен ничего выпытывать не станет, с абсолютной уверенностью ответил:

– У нее нет постэффекта.

– Этого не может быть, – возразил ’т Хоофт. – У всех некромантесс есть постэффект.

– У нее постэффекта нет.

– Ересь.

– Я наблюдаю за ней с трех лет, и ни разу не заметил никакого постэффекта.

– В том-то и дело. Не заметил.

– Йен, дорогой, – ’т Хоофт понял, что Сэл начинает злиться. – Я в отличие от тебя видел не одну некромантессу, и потому с определенной долей уверенности могу утверждать, что разбираюсь в постэффектах. По крайней мере, способен постэффект усмотреть. У Тайры нет постэффекта, и этим она и уникальна.

– Я не верю.

– Не удивлен, – ничуть не обиделся Сэл. – Я привык, что мне не верят.

– Я сейчас не о тебе, – признался Йен. – Я о природе. Постэффект у некромантесс – это фундаментальный закон, исключений из которого нет, быть не может и не должно. Если ты за все эти годы не заметил у нее постэффекта, это не значит, что его нет.

– Если допустить на мгновение, что прав ты, а не я, то что, по-твоему, это значит?

– Это значит, что все гораздо хуже, чем я себе представляю. Это значит, что меня ожидает нечто, к чему я не буду готов.

– И чего ты боишься?

– Я ничего не боюсь. Но как, ты думаешь, я должен ее обучать, если я не знаю, как отражается на ней ее магия? Какой, к примеру, брать уровень?

– Самый высокий. Пока срывов не было.

– Ты меня не слышишь.

– А ты меня не слушаешь! – повысил голос Сэл. – Я отдал тебе мою девочку, чтобы ты воспитал из нее великого мага, а ты собираешься ходить вокруг да около!

Хет Хоофт поставил локоть на подлокотник и подпер щеку кулаком.

– Уясни одну важную вещь, – все так же спокойно сказал он. – Это теперь моя девочка. Моя. И ты не можешь диктовать мне свои условия. Это моя Ученица, и я буду делать с ней и для нее то, что считаю нужным. Пока я не узнаю, какой у нее постэффект, говорить о ее нормальном обучении просто несерьезно. Я доступно объясняю?

– Ты впустую потратишь время! – Сэл начал понимать, что ’т Хоофта ему не переубедить. – У нее есть знания! У нее есть сила! У нее есть ум! Тебе нужно лишь привести это все в систему и заставить ее практиковаться!

– Я все же подожду с практикой. Если сказать честно, то я надеялся, что ты согласишься мне помочь, но раз ты упорно настаиваешь, что постэффекта у нее нет…

– Настаиваю!

– …то я справлюсь сам. Интересно было поговорить, Сэл.

Сэл понял, что Йен намекает на то, что разговор окончен, но уходить не торопился. Он некоторое время с удовольствием творца созерцал ’т Хоофта, неколебимо восседающего в своем кресле, и, наконец, произнес:

– Йен, я не такой гордец, как тебе кажется. Я признаю, что проворонил ее постэффект, лишь бы ты не дал ей глупо умереть. Но, клянусь тебе, я ни разу не видел у нее постэффекта!

– Ты не видел того, что можно было бы вписать в общий стандарт, но девушка не вписывается в стандартную схему. Думаю, и с ее постэффектом нас ждет засада.

– Нас с тобой? – с надеждой спросил Сэл.

– Нас – в смысле меня и ее, – Йен был непреклонен.

– Ну тогда ищи, – согласился Сэл и усмехнулся. – Найдешь – и я, как настоящий волшебник, исполню твое самое заветное желание.

– Мое заветное желание ты знаешь, – напомнил ’т Хоофт.

– И именно его я и не могу исполнить, – грустно сказал Сэл.

Сэр Котца вытащил из складок одежды апельсин и неторопливо принялся его чистить. Апельсиновые корочки он аккуратно складывал кучкой возле себя, чтобы потом собрать в ладонь и выкинуть в урну.

– Знаешь, какое сейчас время? – спросил он.

– У меня нет часов, сэр, – ответила Тайра.

Сэр Котца довольно заскрипел и прищурился.

– Я не спросил тебя, есть ли у тебя часы. Я спросил, знаешь ли ты, какое сейчас время. Сейчас время учеников! – он многозначительно поднял палец к небу, а потом разломил апельсин и предложил Тайре половину. – В Ишанкаре сейчас время учеников. Через каких-то пять-десять лет университетом будете управлять вы: ты, Горан, Саид… Такие совпадения случаются не так часто. Вы все слишком молоды. Обычно в Совете молодых немного. Наше время уходит.

– Когда вы так говорите, сэр, мне становится грустно, – призналась Тайра. – Будто мы пришли, чтобы разрушить все, что вы создавали и поддерживали.

– Может и так, – снова засмеялся сэр Котца. – Ваша команда-то куда ни глянь – сплошь монстры да неудачники. Один Йен чего стоит.

Тайра почувствовала, что от этих слов где-то в глубине больно кольнуло и стало очень обидно за Наставника, но она не стала уточнять, что господин Ректор имел в виду. Она нахмурилась, но сэр Котца продолжал тихо смеяться, будто ситуация веселила его, дальше некуда.

– Ты знаешь, что мой Наставник, предыдущий господин Ректор Ишанкара сэр Монти, был профессиональным цирковым артистом?

– Нет, сэр, – Тайра невольно улыбнулась.

– Да, он был клоуном. Лучшим из всех, каких мне приходилось видеть! А какую клоунаду он устраивал на всех этих магических Ассамблеях и Конвентах! – сэр Котца улыбался во весь рот. – Сейчас разве что Горан сможет такое повторить.

– Клоун был Ректором Ишанкара?