Ткань Ишанкара

– Из-за Зулейхи?

– Да, – Айзекс кивнула. – Она натворила таких дел, которых до сих пор магический мир нам простить не может. Мы ведь ее до последнего прикрывали, как и всех остальных до нее. Жалко было. Но ты на такие поблажки не надейся, – голос Эстер стал отливать металлом. – Начнешь чудить – голову снесут моментально!

– А еще отрежут косы и вынут сердце, – окончила Тайра.

– Косы сначала отрастить надо, – парировала Айзекс, критически оглядев ее стрижку чуть ниже плеч. – Ты должна понять одну важную вещь. Что-то происходит. Не понимаю, что, но что-то происходит.

Тайра подумала, что вот сейчас не хватает музыкальной темы из «Секретных материалов» и призрачного голубоватого свечения от воды и деревьев.

– У Некроманта Ишанкара, как правило, бывает только один Ученик, – продолжила Айзекс. – То, что Йен признал, что его время пришло, уже само по себе событие. Если с тобой что-нибудь случится, другого Ученика он не возьмет, а когда Йен умрет, или как вы, некросы, говорите – уйдет, университет останется без Некроманта, а так быть не должно. Но меня волнует даже не это. – Айзекс внимательно посмотрела на Тайру, оценивая, понимает ли та, о чем она говорит. – Меня волнует ’т Хоофт. Если он согласился взять в ученики девушку, значит, он в тебя поверил. Значит, он верит, что судьбу Зулейхи ты не повторишь. Не заставляй Йена разочароваться. Это страшно, – она на секунду замолчала. – Так что все зависит от тебя.

Тайра вздохнула.

– И еще, – жестко сказала Эстер. – Я с тобой сейчас разговаривала не как Проректор со студенткой, а как женщина с женщиной. Узнаю, что ты рассказала об этом Йену – и мы встретимся гораздо раньше Первого Круга!

– Не узнаете, мэм, – Тайра криво улыбнулась.

– Школа Сэла, – усмехнулась Эстер.

– Мэм, можно вас спросить? – Тайра внезапно набралась смелости и решилась. – Не как студентка Проректора…?

– А как женщина женщину? – Айзекс ухмыльнулась. – Ну и о чем ты хочешь спросить, женщина?

– Сэр Котца говорит, что сэра ’т Хоофта называют неудачником и вообще всякие странные вещи про него рассказывают. Но сэр хет Хоофт не похож на неудачника. Это правда, что о нем говорят?

– Сэр Котца при этом смеется? – без улыбки спросила Эстер.

– Смеется, – подтвердила Тайра, не понимая, как вопрос Айзекс связан с ее вопросом.

– Вот и тебе должно относиться к этому так же. Смеяться.

– Не поняла, мэм, извините.

Эстер вздохнула и переложила папки из одной руки в другую.

– Йен хет Хоофт – величайший маг нашего времени. Лучший из ныне живущих некромантов. Все гадости, которые о нем говорят, просто треп, – она снова взглянула на Тайру поверх очков. – Проблема, как мне видится, заключается в том, что ’т Хоофт обычный нормальный человек, несмотря на то, что некромант, а его привыкли воспринимать совершенным, бесстрастным, неколебимым существом. Люди не прощают другим своих слабостей, а ’т Хоофту не прощают даже того, что он человек. С тобой будет так же, если не хуже. А почему ты его самого об этом не спросила?

– Он запретил мне задавать вопросы личного характера.

– В этом есть смысл, – чуть подумав, согласилась Айзекс. – Так что больше таких вопросов никому не задавай. Не стоит нарушать его распоряжения ради того, чтобы убедиться в том, что ты и так знаешь, или ради того, чтобы проверить, чем все кончится.

– Понятно, мэм.

– Ну, мне пора. Интересно было познакомиться.

Тайра снова поклонилась, Эстер коротко кивнула и удалилась в ту же сторону, куда ушел Наставник.

– Сэр хет Хоофт, а господин Ректор играет в Дар Элайя? – спросила Тайра, когда маг вернулся.

– Сейчас, думаю, да, – ’т Хоофт немного подумал, перед тем, как ответить. – Вообще все Ректоры играют, но не постоянно. А что, ты подловила сэра Котцу на Игре в жизнь? Делись подозрениями. Я должен научиться понимать, как ты думаешь.

– Я думаю так же, как и все, – пожала плечами Тайра.

– Плохо, если так. Некромант Ишанкара должен думать не так, как все. Это твое главное оружие. Не посох, не магия, не еще бог знает что. Главное – это твои мозги. Горан говорил, что мыслить ты умеешь, я хочу видеть подтверждение его слов.

Тайра подумала, что маг препарирует ее вживую, и хотя она понимала, что он имеет на это право, почему-то это было не слишком приятно. Она чувствовала себя скованно, хотя сэр ’т Хоофт нормально реагировал на ее юмор и иронию, не строил из себя Белого Бога, о котором говорил Горан, да и вообще относился к ней, как к взрослой. Она еще какое-то время помолчала, сознавая, что раз ей придется провести с сэром ’т Хоофтом добрую половину жизни, надо начинать принимать его таким, какой он есть, и тогда, возможно, они оба перестанут опасаться друг друга и станут друзьями. В конце концов, подружиться с Сэлом у нее тоже получилось не сразу, а теперь она не могла представить себе, что он может перестать существовать в ее жизни.