Тлеющие угольки

Майкл уже ждал их в машине. Линн села за руль и не оглядываясь покатила прочь.

Клифф стоял, сжимая в руке записку Линн, бездумно наблюдая, как она дрожит. Лист бумаги бледно-зеленого цвета. Он даже улыбнулся блаженной, отстраненной улыбкой, вспомнив, как дрожат весной листья осины. Но при чем здесь этот лист бумаги? Ах да. Он попытался сосредоточиться... Впрочем, к чему? Он уже прочел записку. Теперь ему необходимо понять, что все это значит. Не могла же она вот так взять и бросить его. Забрать с собой детей и уехать. Это какая-то игра, сейчас все они выпрыгнут откуда-нибудь и крикнут ему: «Сюрприз!»

Зная, что ведет себя глупо, Клифф все же заглянул за спинку дивана, словно надеясь увидеть их там, давящихся от хохота и поджидающих удобного момента, чтобы наброситься на него с криками: «Бу-у!»

Их нигде не было. Издав сдавленный стон, Клифф опустился на диван и сокрушенно уткнулся лицом в ладони.

Нет! Он не позволит! Это его семья! Как она могла так поступить с ним!

Его подмывало броситься к машине и пуститься в погоню, но он подавил это желание. Есть в записке, которую оставила ему Линн, нечто такое, о чем он должен подумать. Если он докопается до сути, то, возможно, поймет, где совершил ошибку и что заставило Линн пойти на такой отчаянный шаг. Положив лист на колено и разгладив его ладонью, он прочитал еще раз.

«В тот день, когда ты поехал за мной, я была права, сказав, что нам следует пожить отдельно, пока мы не разберемся в наших отношениях. Помнишь, я говорила, что впереди нас еще, возможно, поджидают подводные камни?

Это случилось, Клифф. Мы наткнулись на подводный камень, и теперь под угрозой само наше будущее. Все кончено. Я вернулась к себе, но я свяжусь с тобой. Пожалуйста, не приезжай...»

Дальше читать он не стал. Самое важное заключается в этих первых строках. Подводный камень. Какой подводный камень?

Да о чем она? Что имеет в виду? Горючие слезы щипали глаза, но он не мог позволить себе расклеиться. Сейчас не время. И все же что она имеет в виду?

Хорошо. Что может означать пресловутый «подводный камень»? Майкл? Или, вернее, не столько сам Майкл, сколько его отец.

Боже! Клифф даже подпрыгнул, настолько неожиданной и страшной была эта мысль. Неужели Линн снова встретилась с отцом Майкла?

Нет, он поспешил отмахнуться от этой мысли как от назойливой мухи. Не могла она ни с кем встретиться, поскольку все время проводила либо с ним, либо с детьми, либо с Винсентом.

Нет, этого быть не могло. Линн никогда не обманывала его. Честность у нее в крови.

Снова и снова задавал он себе одни и те же вопросы и снова и снова приходил к одному и тому же выводу: Линн неспособна на обман. Вот только если дело именно в этом — а дело именно в этом, — значит, в его рассуждения вкралась ошибка. Что-то, что он воспринимает как данность, как само собой разумеющееся, таковым не является.

Линн не стала вставать с дивана-качалки, увидев приближающуюся фигуру Клиффа. Что-то подсказывало ей, что он приедет, хоть она и написала ему, чтобы он не смел этого делать. От одной мысли, что ей придется рассказать ему о своей беременности, внутри у нее все переворачивалось, но она презирала себя за то, что так трусливо сбежала. Разумеется, он имеет право знать правду.

Даже если снова не поверит ей.

Клифф устало опустился на диванчик, откинулся на спинку, вытянул ноги и закинул руки за голову. Украдкой взглянув на нее, он небрежным тоном спросил:

— Так, значит, все кончено?

— Да, — едва слышно прошептала Линн.

— Ладно, — как ни в чем не бывало промолвил Клифф. — Как скажешь. Только вот что мы решим насчет опекунства?

Линн вздрогнула и вполоборота повернулась к нему.

— Что ты имеешь в виду? Нам нечего решать. Это мои дети!

Клифф опустил руки и подался вперед.

— Не совсем, Линн, — сказал он. — Не совсем твои. Двое из них мои. И я буду через суд добиваться опекунства. Уверен, если Винсент узнает, он будет на моей стороне. Мы, Салазары, дорожим кровными узами. Разумеется, я предпочел бы, чтобы со мной остались все трое и ты в придачу и без всякого суда, но, уж если до этого дойдет, я готов.

Линн вперила в него изумленный взгляд.

— Все трое?..— пролепетала она.