Тлеют угли костров отгоревших…

Та сидела на табурете у небольшого окна, бледная, как смерть, с опухшими от слёз красными глазами, упрямо глядя куда-то вдаль и неслышно шепча молитву. Тревога жгла душу, не давая отвлечься ни на секунду, сжимая тисками. Время словно остановилось, издевательски растягивая мгновения, превращая их в вечность. Услужливое воображение рисовало самый худший исход, насмехаясь. Страх и боль бились в груди, в такт ритму сердца, сводя с ума.

Как говорят, даже смерть лучше, чем ожидание оной.

Александра уже не знала, сколько просидела здесь, застыв соляным столбом.

В ответ служанке она лишь упрямо поджала губы, прокушенные до крови. И так с того момента, когда дружина отправилась в путь…

– Нельзя так себя изводить, – тихо, неуверенно сказала Ксеня, – Наш князь, хоть и молод, но умён и силён. Вернётся он, точно вам говорю!

Княгиня грустно улыбнулась. Слова девушки вторили голосу её надежд. Но, Боже, как же страшно!

– ВЕРНУЛИСЬ!!! – Раздался извне комнаты чей-то голос, а через секунду на пороге стояла ещё одна служанка, задыхающаяся от быстрого бега – княгиня, фу-ух, они…

– Он вернулся! – сияя, прошептала Александра, подскочив.

Сердце билось, словно ненормальное, взлетая куда-то ввысь. Вздох облегчения вырвался из самой глубины души. Он вернулся! Вернулся!

Мир ожил, покой медленно возвращался к ней, принося немыслимое облегчение, будто камень свалился с души…

Князь торжественно въезжал в город под радостные крики толпы, сияя стальными доспехами и лёгкой улыбкой. Люди кричали ему и славной дружине хвалы, прославляли.

Но настоящий поток безудержной радости нахлынул на княжича в тереме, где княгиня с ходу полетела его обнимать, улыбаясь так, что полутёмная комната казалась вместилищем света.

И никакие слова не смогли бы сказать больше этой улыбки, наполненной бесконечным счастьем…

Глава 6

Не успела слава о победе Александра разлететься по миру, как пришла новая беда на Русь: немецкие рыцари из Ревеля во главе с ливонским вице – магистром Андреасом фон Вельвеном взяли Изборск, а через некоторое время и Псков.

Сначала Новгородцы были счастливы и пели князю дифирамбы. Но буквально по прошествии одного-двух дней в их вечно неспокойные души упали губительные зёрна сомнения и страха. Новгород, по сути своей, был почти что городом-республикой, так как обычно у них решающую роль играло вече, тоесть всеобщее мнение, которое было выше воли князя. Однако Александр большинство решений принимал сам, так и тогда, когда считал нужным. Это их настораживало, а так же то, что князь удачлив, властен, решителен и силён духом. Мало ли, какие амбиции у такого перспективного? Авось, ещё царём стать вздумается!

Больше всего на свете новгородцы боялись потерять свою независимость, потому и не понимали, глупые, что всё их нынешнее благосостояние и спокойствие зависимы от Александра.

А князь, то и дело ловя на себе чьи-то неприязненные взгляды, не мог понять: что им не нравится? Он победил, защитил и город, и важнейшие торговые пути. Откуда тогда эта всеобщая неприязнь и подозрительность?

Немцы подбирались всё ближе к Новгороду, поэтому Александр вёл упорную войну с боярами. На поход-то они согласились, вот только раскошеливаться не спешили.

Ворча, что нет у них денег, они давили на то, что князю будто бы большей власти захотелось, тем самым распаляя народ.

Это всё переходило в озлобление, даже в ярость. Абсолютно необоснованную и незаслуженную.

* * *

Только что отзвучал вечевой колокол. На площади шумел, кричал, ругался народ, решая, как поступить.

Александр стоял посреди комнаты, вертя в руках меч. Он не мог поверить в то, что всё это происходит на самом деле…

Толпа хлынула к его терему.

– Выходи, князь, – Сказал, чуть приоткрыв дверь, Яшка, – народ принял решение.

Вложив меч в ножны, Александр вышел к новгородцам, столпившимся у его терема. Всё в нем клокотало от ярости и какой-то неясной, глухой боли.

Завидев его, народ на секунду поутих, замерев. Он стоял, гордый, невозмутимый, властный, как всегда. Но внутри разразилась буря.

– Изгоняем тебя! – Как приговор, прокричал какой-то смельчак, – Не нужен ты нам больше, князь!

Его подхватил хор тысячи голосов, полных презрения, почти ненависти. Люди думали, что поступают правильно – этот княжич своеволен и умён. Когда-нибудь ему обязательно придёт в голову забрать всю власть себе, лишив их независимости. А Александр чувствовал себя так, будто его честь, всю его любовь к этому городу, к этим людям, всё то, что он сделал для них, облили помоями. Мерзко, грязно, до боли обидно.

Вот так плата за всё хорошее…

Он лишь поднял руку, а голоса уже покорно затихли. Воцарилось молчание. Люди с удивлением увидели на его лице умелую маску отстранённого равнодушия. И лишь в глазах пропастью зияла давящая горечь…

– Хорошо, это ваше решение, – негромко, но очень чётко проговорил князь, – я оставлю этот город. Но знайте – с того момента, как я покину его, мне будет уже всё равно на ваши судьбы.

Сказав это, он ушёл обратно в терем, оставив их всё в таком же застывшем молчанье.