Тля. Антисионистский роман

- Некоторые объясняют эти причины чисто материальным фактором, поскольку Церковь не имеет технических и финансовых средств, которыми в изобилии располагают эти чужестранные пришельцы новых формаций. Я же вижу причину несколько глубже. Дело в том, что наша Церковь с XVIII века была поставлена в условия подчиненности тем политическим обстоятельствам, в которых находилась тогда вся Европа и Россия. Век Просвещения был веком богоборчества. Эйфория Петра Великого тяжело отразилась на всем укладе русской жизни, и потому Церковь была задвинута куда-то в дальний угол. Потом

Церковь тоже расслоилась. Церковь как народ Божий, про -стой, верующий, оставалась преданной своим национальным особенностям, своему укладу русской жизни, а иерархия была вынуждена сдерживать свои душевные порывы. Но, несмотря на все преграды Святейшего Синода, жизнь Церкви продолжалась. И тогда выступили пробудителями народной нравственности люди праведной жизни. Они в мир несли заветы Евангелия. Таким был преподобный Серафим Саровский. Народ шел к нему еще при жизни, до признания Церковью. Он утверждал: «Стяжи мир, и во -круг тебя спасутся тысячи». Его доминантой была круглогодичная Пасха. Он встречал посетителей словами: «Радость моя! Христос воскресе!» Жизнь Церкви шла своим путем, но свою жизнь в мире она пронесла через подвижничество и святость жизни иерархов и мирян.

В сущности, мой вопрос владыке остался без ответа, но я не стал заострять углы, задевая реформаторов. Мы не собирались дискутировать. Я спросил:

- Возвращаясь к Серафиму Саровскому и другим духовным подвижникам прошлого, в наше время были подвижники духа?

- Конечно. Возьмите Патриарха Алексия Симанского. Это одна из сложных и в то же время выдающихся личностей. В душе он оставался монахом-подвижником. Для окружающих и всех, кто его знал, он был величественным Патриархом-аристократом, и духовный авторитет он имел как результат внутреннего подвига. Вы знаете его жизненный путь, служение Отечеству в годы Отечественной войны, видели в его келье осколок снаряда.

Я не был знаком с Патриархом Алексием, но однажды на большом престольном празднике слышал его речь с балкона патриарших покоев, читал воспоминания о нем.

И сказал:

- Мы несколько отвлеклись. Я возвращаюсь к вопросу о пассивности Православной Церкви. А не сказывается ли тут странная терпимость Православия к другим религиям? Например, ислам такой вольности не допускает.

- Я знаком с Кораном, - медленно ответил владыка. - В этой интересной книге ярко проведена тема категоричности ислама, непримиримости к другим религиям. Свою роль тут сыграло происхождение арабского племени, южный темперамент, соседство с Византией. И, конечно, сама личность Магомета, яркая, сильная, непримиримая. Ведь и сама ересь зарождалась в среде, где формировалась категоричность убеждений, - он замолчал в раздумье, точно искал потерянную нить разговора. Начал: - Особая сторона Евангелия, которую не все поняли и приняли как норму, тоже отмечена категоричностью. В личности Христа сказалась Божественная сторона, которая утверждает силу Божью, не допускающую насилия при всей непримиримости с дьявольской стороной. Он все-таки допускает определенную терпимость, возможность для человека личного выбора.

- Не в этом ли причина странной терпимости русского народа к тем нравственным и физическим мучениям, которые он испытывает от чужеродного дьявольского режима?

- Возможно, - обронил владыка. - Вспомните народную поговорку: «Христос терпел и нам велел».

- Ни один народ таких мучений не стерпел бы. А наш терпит.

- В этом есть какая-то великая тайна, - в раздумье заметил владыка. - Бог не хочет стеснять свободу человека. Но все происходящие катаклизмы от Бога, как тревожное напоминание человечеству о грехе. Звонок. Это тревожно.

- К сожалению, Господь не спешит наказать главных грешников - истязателей и мучителей народа.

- Каждому свой час. Разве Гитлер и его клика не были отомщены? - Последние слова его прозвучали тихо и как-то таинственно. Выдержав паузу, он продолжал: -Но есть отрадные явления. Для нашего поколения кажется неожиданным то возрождение религиозности, которое мы наблюдаем сейчас.

- Искренне ли это - вот вопрос? Меня коробит, когда я вижу, как вчерашние ярые атеисты, умиленно опустив долу очи, стоят со свечой и беспрестанно крестятся. И среди них Борис Ельцин. А главный московский святоша Юрий Лужков мечется между храмом Христа Спасителя и синагогой. То мелькнет свечой в Храме, то появится в синагоге и, напялив на себя камилавку, произносит русофобские речи.

- Русофобские? Не слышал, - улыбнулся владыка.

- Ну как же: у главного сиониста России на сионистском сборище он с трибуны заявил, что правительство Москвы будет отдавать приоритет евреям. Спрашивается: почему приоритет и только евреям? Как Божьим избранникам? А другие национальности - второсортные? Что это, как не откровенный махровый сионизм Лужкова? Не зря же на митинге 9 мая в колонне оппозиции несли лозунг: «Лужков, твое отечество Израиль!». Народ, как видим, понимает, кто есть кто.