Тьма

Тай Дэй позволил себе необычное высказывание:

– Человек не всегда знает, чем ему приходится заниматься, верно? – Правда, он тут же взял себя в руки и продолжил в назидательном тоне:

– Ты следуешь тропой чести, Мурген. Ты стремишься отплатить за Сару.

– Как и все мы. Моя мать и я следуем за тобой, потому что таков наш долг.

– Ах ты, врун паршивый!

– Ладно, пусть так. Спасибо. Мы хотим посчитаться, и мы своего добьемся. Но эта погода сводит меня с ума. А как насчет тебя?

– Этот туман приводит меня в уныние, – сознался Тай Дэй.

Между нами просвистела стрела, выпущенная каким-то кретином, к счастью для нас, не имевшим возможности как следует прицелиться.

– Упрямые ублюдки! – сказал я. – Должно быть, Могаба внушил им, что мы собираемся сожрать их живьем.

– Возможно, у них нет оснований думать иначе. Я подобрал стрелу.

– Что это ты вдруг ударился в философию? Тай Дэй пожал плечами. В последнее время он становился все более разговорчивым. Словно не хотел позволить мне позабыть, что он больше, чем моя собственная тень.

Мы выбрались на площадь – точнее туда, где до землетрясения находилась площадь. Из-за тумана здесь невозможно было отыскать ни единого ориентира.

– Дерьмо!

Так я оценил обстановку с философской точки зрения.

– Там!

Тай Дэй указал на свечение слева от нас. Навострив уши, я услышал звуки, походившие на приглушенные таглианские ругательства. Что-то вроде тех слов, какие частенько произносят солдаты за игрой в тонк: южане научились этой забаве от нас и восприняли ее с энтузиазмом. Я направился в ту сторону, хлюпая жидкой грязью. Талая жижа достигала лодыжек, а в одном месте нога провалилась по колено. Я выругался по-таглиански, и очень кстати. Заслышав родную речь, солдаты поспешили на помощь. Выяснилось, что они услышали хлюпанье и чуть было не устроили на нас засаду. Я этих ребят не знал, но им моя физиономия была знакома.

Как оказалось, они остались без командования: их офицер пропал без вести, сержант погиб, и парни понятия не имели, что же теперь делать. А потому сидели себе в тепле да резались в картишки, стараясь не попадаться никому на глаза. Такое поведение было одним из отрицательных результатов нашей системы воинского обучения. Инициатива на уровне взвода у нас не поощрялась, да и на любом другом тоже.

– Ребята, я ваших обстоятельств не знаю и подсказать ничего не могу. Поищите-ка лучше своего ротного.

Они объяснили, что вся их рота была послана на очистку местности от засевших в развалинах вражеских стрелков. Этим самым стрелкам не составляло труда обнаруживать в тумане противника – их противником являлся всякий, кто передвигался по городу. Партизаны стреляли во всякую движущуюся цель, чего не могли позволить себе таглианцы. Вся их рота рассеялась где-то в тумане.

– А этот пожар вы специально устроили?

– Нет, сэр. Просто у нескольких ребят сдали нервишки, и они воспользовались бамбуком. Ну а мы просто не стали тушить.

– А почему вы попросту не подожгли все эти постройки и не поджарили снайперов?

– Мы действовали по приказу. Эти дома в приличном состоянии. Князь хотел устроить здесь штаб-квартиру.

– Понятно.

Понял я больше, чем полагали таглианцы. У Прабриндраха Драха уже имелась штаб-квартира. Причем куда более комфортабельная и в более удобном месте.

– Послушайте меня, парни, – сказал я. – Не стоит вам класть головы, пытаясь сохранить груду камней да орясин. Если эти дерьмовые паршивцы вздумают в вас стрелять, выжигайте их напрочь.

Из тех разделов Летописей, где упоминаются сражения в городах, можно извлечь один немаловажный урок, который вполне подтверждает и горький опыт моего пребывания в Дежагоре. Ежели ты начинаешь думать не о своей шкуре, а о сохранности имущества, у противника появляется хороший шанс сожрать тебя с потрохами, Коли дело дошло до схватки, заботиться следует лишь о том, чтобы укокошить врага, прежде чем он угробит тебя.

Из тумана продолжали вылетать камни и стрелы. Ущерба они не причиняли, но не оставляли сомнения в том, что партизаны хорошо представляют себе наше местоположение.

Заручившись моей поддержкой, княжеские солдаты отправились поджигать строения. Я хихикнул и пробормотал под нос:

– Горжусь собой. Очень даже горжусь.

– Что следует сделать, должно быть сделано, – откликнулся Тай Дэй, видимо понявший меня неправильно.

Не было нужды объяснять ему, что я несколько подправил план Прабриндраха Драха.

– Ты запоешь по-другому, когда мы обморозим задницы из-за того, что эти обормоты изведут проклятый город впустую.

Руины Кьяулуна являли собой богатый источник древесины для топлива, не говоря уже о необходимом для некоторых работ камне. Но так или иначе, когда занялся огонь, у меня чуток закружилась голова. Неужто так действует на человека власть?

Я задержался в городе и всякий раз, когда мне встречались отбившиеся от своих и оставшиеся без командиров таглианцы, посылал их выживать упрямых тенеземских снайперов. То тут, то там расцветали зарева все новых пожаров.