Тьма

– И мне еще в ночную сегодня. – Жалобный голос царапнул его где-то там, глубоко внутри, но Рустам повел лопатками, и все мигом прошло. Вопящий во всю глотку Ванька действовал на нервы.

– Ильдар где?

– Не знаю. Гуляет где-то.

– И мне пора. А, кстати. Вот. – Он вытащил из-под куртки растаявшую рыбину, которая неприятно пахла и протекала мутными кровавыми ручейками. Положил рыбу на стол, сощурился. – На уху.

И ушел из квартиры, больше не слушая слабых вопросов матери. Морозный воздух на улице заковывал фонари в ледяную броню, редкие прохожие торопились спрятаться в теплых квартирах.

Рустам, натянув черную шапку на самые глаза, отправился гулять по ночному городу.

Можно было завалиться к бате. Тот в запое, наверное, но иногда у него собираются очень даже неплохие компании. Можно к Темычу. Мать недавно купила ему мотоцикл, и теперь он днями напролет торчит в гараже. Можно к Витале, хотя тот, наверное, уже вообще ничего не соображает, весь мозг ему выжгло этой гадостью…

Тряхнув головой, Рустам просто побрел вперед – ему всегда нравилось гулять. В детстве отец отвозил его на берег Малиновки, и они ходили по песку, собирали камни, мыли машину речной водой из пластиковых ведер.

Это отец научил Рустама удить рыбу. И когда маленький Руся в первый раз заплакал, жалея дохлую рыбешку, присевший на корточки перед ним отец сказал жестко и неумолимо:

– Запомни, сын, сильный всегда сжирает слабого. Ты – сильный. Так что вытри слезы и не позорь отца. Давай лучше костер разведем и рыбу пожарим, с солью, на угольках… Пальчики оближешь, обещаю.

С той поры Рустам не жалел рыбу и не боялся смерти. Он знал, что будет жить долго, очень-очень долго. Потому что он сильный. Пускай одноклассники хоть все перемрут, словно мухи, он так просто не сдастся, он зубами вырвет свою жизнь обратно.

Рустам не заметил, когда фонари стали все реже попадаться на его пути, а колодцы сплошной черноты разрастались вокруг все гуще и гуще. Прохожие исчезли – вместо панельных бетонных домов по обочинам вырастали глухие мелкие домишки, занесенные снегом почти по самую крышу. Ни одно окно в этих домишках не горело.

Очнувшись от детских воспоминаний, в которых светило солнце и горячий ветерок ласкал его загорелые щеки, Рустам остановился посреди машинной колеи, огляделся по сторонам. Место было ему незнакомо.

Развернувшись, Рустам хотел было пойти обратно и все-таки наведаться в гараж к Темычу, но взгляд его наткнулся на стоящего в конце улицы человека.

Не подумав ничего плохого, Рустам направился вперед, не глядя на незнакомца, – ну стоит и стоит себе, его проблемы. Но, едва приблизившись к этому черному силуэту, Рустам пригляделся, сам не понимая, что показалось ему странным.

Догадка уколола в грудину.

Фигура, больше похожая на набитый картофельный мешок, стояла абсолютно неподвижно. Широкий черный овал, недвижимый и жутковатый, он будто пристально вглядывался в Рустама. Смотрел на него в упор, хоть глаз и не было видно.

Посреди заметенной дороги. Ночью. Среди черных безжизненных домов.

Мигнув, погас последний фонарь.

Сорвавшись, Рустам бросился в сторону, загривком почуяв опасность, – он всегда полагался на свою звериную интуицию, даже когда намечалась очередная облава или Рында наступала на пятки. Вот и сейчас что-то настойчиво твердило Рустаму бежать со всех ног, не оглядываясь, увязая в снегу, он помчался к едва различимой во тьме дорожке, змеящейся между покосившимися низкими домиками.

Сердце в груди выламывало ребра.

В беспросветной черноте было трудно понять, что проступает даже в полуметре от Рустама: корявый ствол старой яблони, брошенная телега без колес или обломанный забор, но Рустам, не думая, продирался через сугробы. Кроссовки набились рыхлым снегом, и теперь ноги сводило судорогами от обжигающего холода. Несколько раз Рустам до боли в глазах всматривался в проход, боясь заметить там черную фигуру, но никого позади не было. Все спокойно.

Разозлившись на собственную трусость, Рустам пошел спокойнее, перелезая через наваленный между домами хлам и лишь изредка бросая взгляды назад.

Впереди показалась широкая накатанная дорога, и Рустам выбрался из канавки, стряхивая снег с джинсов. Разглядев близкий рыжеватый отсвет засыпающего города, Рустам побрел в нужную сторону. Завернув через пару метров, он остолбенел.

Неподалеку стояла черная фигура. Ровно такая же, как и прежде. Недвижимая. Молчаливая.

– Слышь! – крикнул Рустам воинственно. – Тебе чё надо?!

Фигура не ответила. Развернувшись, Рустам направился в обратную сторону, пытаясь не сорваться на трусливый бег. Улица петляла. Поворот, другой, снова широкая дорога.

И снова черная фигура. Стоит, каменная, чуть ближе, чем раньше.

Выдохнув из легких кислый воздух, Рустам все-таки не выдержал и вновь побежал, бешено озираясь по сторонам. Жуткий человек, жуткий – тут и хваленой интуиции не надо.

Пустые черные улицы, мертвые дома.

Тень ждала за каждым поворотом.

Загнанно дыша, Рустам бросался в канавы, пережидал за углом, полз по заброшенным участкам и пытался забраться в дома.

Повсюду ему теперь мерещился этот силуэт.