Тьма близко

– Ваша милость недовольны? Осмелюсь заметить, вы отлично справились! Я, с вашего позволения, посоветую выбросить эту историю из головы, выспаться, а завтра отправляться в Аднор. Может, успеете присоединиться к охоте на конокрада Кадгала. Хотя, скорее всего, принц не будет медлить.

– Да, – вспомнила Элис, – я же собиралась узнать насчет селифа! Как вам удается снять шкуру с твари Тьмы? У вас есть нож из лунного серебра?

– Как говорится, клин клином вышибают! – еще шире осклабился Гайвен. – Я использовал зубы другой твари. Вставил их в режущую кромку ножа, получил инструмент для разделки этих созданий. Зубы не гниют сразу, и потом у меня есть раствор, который замедляет распад.

– При помощи этого раствора и дубите шкуру для фонаря? – уточнил Килгрик.

– Точно, молодой господин, так и есть. Наши предки, не знавшие секрет лунного серебра, пытались убивать тварей Тьмы зубами других тварей. Вы слышали эти истории?

Килгрик кивнул, Элис покачала головой. Она не слышала.

– И часто приходится обновлять шкуру на барабане? – продолжал расспрашивать Килгрик.

– Не слишком часто. Год или около того она сохраняется и пропускает замечательный серебристый свет. Мне нравится название моего заведения, и я стараюсь поддерживать его репутацию. Ни у кого нет такого фонаря! – гордо заметил Гайвен. – Ну, если на этом все дела окончены, то можно отдыхать. А завтра в путь!

– Я задержусь здесь еще ненадолго, – ответила Элис.

– Зачем же? Ваша милость, поезжайте в Аднор за наградой. Клянусь Светлыми Предтечами, вы ее заслужили.

Элис отметила про себя: Гайвен недоволен и хочет спровадить ее поскорее.

– Что вам этот Толгор? – настаивал тот. – Поезжайте в столицу и выкиньте наш город из головы! Может статься, вам никогда в жизни больше не придется месить здесь грязь.

– Но я же приехала ради селифа, – нашла объяснение Элис, – это будет странно выглядеть, если уеду, ничего не разузнав. Что подумают местные об Охотнике?

– Разумно, – неохотно признал Гайвен. Его пугающая улыбка погасла, но выглядеть приветливее он не стал.

– Вот и побуду здесь еще немного, – с притворной задумчивостью продолжила Элис, чертя пальцем загогулины на покрытой темными пятнами столешнице. – Пожалуй, наведаюсь раз-другой в деревню.

Она подняла глаза на хозяина постоялого двора, тот внимательно разглядывал ее в упор, будто хотел высмотреть, что у Охотницы на уме.

– Конечно, это только для вида, – добавила она. – А награды принца никуда не денутся. Гильмерт такой человек, который, кажется, никогда ничего не забывает. Думаю, он и тебя не обойдет милостями – в конце концов, это только твоя заслуга.

– Его светлость Гильмерт – великий человек, – с некоторой торжественностью в голосе ответил Гайвен. – Награды… для меня великая честь и самая большая награда – служить принцу. Не сочтите за притворство, я говорю от души. От всей души, какая бы она ни была у человека вроде меня. Прошу прощения, пойду запру дверь.

Он резко встал. Элис с оруженосцем пошли к лестнице. За их спиной громыхнул засов.

– Между прочим, – заявил Килгрик, когда они поднялись на второй этаж и Гайвен не мог слышать разговор, – работники Махрина толковали о волке, который загрыз лошадей. Кто-то его успел мельком увидеть. Да и дневной переполох… из-за чего он возник? Почему вдруг лошади взбесились? Как по-твоему, госпожа Алисия, это не слишком странно? Особенно если учесть, что почтенный Гайвен считает волка-оборотня выдумкой темных селян? И убеждает в этом тебя?

– А еще наш добрый хозяин отсутствовал в заведении, когда с лошадьми Махрина происходили несчастья, – вспомнила Элис. – Так ведь? Его не было видно до самой ночи. Объявился, когда здесь начал шуметь Махрин.

Они помолчали.

– Но Гайвен – человек принца. Нужно ли выяснять дальше, а? – с сомнением протянул Килгрик.

– Принц тоже велел не слишком усердствовать, выясняя, что случилось с селифом. Он был настойчив, повторил несколько раз. Выходит, Гильмерт знает?

Внизу, в трапезной, что-то скрипнуло – как будто отворилась дверь или окно. Охотница с Килгриком переглянулись и осторожно пошли обратно. Элис кралась первой, держа меч наготове. Быстро двигаться не получалось, потому что ступеньки были старыми, скрипучими, дерево рассохлось, а Элис хотела избежать шума. Вот в темном зале хлопнула оконная рама. Получается, Гайвен выбрался из дома через окно? Выбрался и закрыл за собой.

На всякий случай по-прежнему стараясь не шуметь, Элис спустилась в зал. Килгрик застрял где-то на лестнице. Девушка не стала дожидаться его, она уже давно догадывалась, что паренек немного трусоват или, иначе говоря, слишком осторожен – следствие чрезмерной рассудительности. Она пошла вдоль окон, проверяя одно за другим. Наконец нашлась плотно затворенная, но не запертая рама. Через это окно и сбежал Гайвен. Дверь осталась запертой изнутри, а проверять окна, выходящие на зады, к ограде, никто не станет. Оборотень все предусмотрел.

– Килгрик, – позвала Охотница, – поди сюда. Можешь больше не таиться.

Рыжий приблизился, осмотрел окно и заметил: