Тьма и пламя. На бескрайней земле

Но ведь он любил ее… И неужели его любовь, ради которой он готов был жечь города, ничего не значила? Неужели долг и трон важнее любви? Боги…

— Что это за город? — вдруг спросил Оливер, вертя головой.

— Пантал, — ответила Эли.

— Я его не помню.

— Ничего страшного, ты в нем никогда не был, насколько мне известно.

Знакомо, как на островах, пахло океаном. Широкая и виляющая улица уходила вниз, к причалу. По обеим сторонам белели приземистые дома с мелкими круглыми оконцами. По улице носились детишки, увлеченные караваном, — словно привязанные к нему на невидимых ниточках. Мэйт не мог разобрать, что они кричали сидящим в повозках сонным шэн-линам. Галдели, похоже, на бессарийском… Хотя Бессария находилась далеко-далеко отсюда.

Они почти добрались до порта, когда увидели Иву. Караван ушел вперед, но чародейка почему-то решила задержаться. Она стояла у самого большого и красивого дома на улице, прислонившись спиной к его чистым и белым стенам. Она ждала чего-то или кого-то, наблюдая за мэйтом и принцессой.

— Что ты тут делаешь? Почему не пошла со всеми? — спросил мэйт, задирая голову.

Дом был высоким и огромным. Но все его многочисленные окна отчего-то оказались занавешены.

— Хотела попрощаться с тобой перед отъездом, — хитро улыбнулась она. — Мой мэйт.

— Вы поплывете сегодня? — спросила Эли.

— Да, — кивнула чародейка. — Но перед этим мне бы хотелось, чтобы твой милый Габриэль кое с кем побеседовал.

Тайны, загадки явно приводили чародейку в восторг. Она сияла ярче солнца, намекая на интересную встречу. Но Габриэль не желал ни тайн, ни загадок, ни интересных встреч. Сейчас он хотел лишь одного: остаться с Эли наедине. И наконец-то решить, что делать им дальше. Да и чародейка однажды их уже обманула. Так что, возможно, она заманивала их в ловушку. Хотя Габриэль совсем не чуял лжи, лишь легкое возбуждение.

— И с кем я должен побеседовать? — не без подозрения поинтересовался мэйт.

— С одним мудрым чародеем. Он ждет тебя внутри. Не бойтесь, входите.

После этих слов чародейка приблизилась к Эли и чмокнула ее в щеку. Затем поцеловала в губы Оливера. А после… Во время прощального и слишком долгого для дружеского поцелуя мэйт почувствовал ее ладони на своих бедрах.

— Ну, до встречи. Если будете в Смулау, вы знаете, кого искать, — улыбнулась Ива и пошла вдоль по улице, помахав рукой.

Оливер еще долго смотрел ей вслед — на ее ярко-зеленое платье, на ее широкие виляющие бедра.

— Красивая, — сказал брат принцессы, касаясь кончиками пальцев своих губ.

Эли и Габриэль переглянулись, обдумывая предложение чародейки. Принцесса пожала плечами, а мэйт с грустной улыбкой посмотрел на новый меч.

— Ну, теперь у нас есть Змей. Думаю, нам нечего бояться.

Габриэль открыл дверь. Но порог не переступил, изучая просторный, чистый и светлый зал. Из дома тянуло прохладой.

— Ну, что там? — спросила Эли.

— Человек за большим круглым столом, — сказал мэйт и вошел.

Слева от него, далеко от входа, у стены за столом, накрытым разноцветной скатертью, сидел лысый и загорелый мужчина лет пятидесяти.

При виде гостей незнакомец встал из-за стола и медленно пошел к ним. Маг был смуглым настолько, насколько, наверное, можно быть смуглым, и пугающе высоким, на две головы выше мэйта, — а Габриэля, между прочим, никогда не обзывали коротышкой. На тощем теле незнакомца болталось бледно-желтое платье, украшенное черным узором и перетянутое широким поясом.

Чародей остановился в двух шагах от них и, сложив ладони крест-накрест на поясе, чуть опустил голову.

— Джевехард, — представился он.

— Габриэль, Элизабет и ее брат Оливер. — Мэйт тоже чуть склонил голову.

И заметил знакомый перстень на указательном пальце чародея. Перстень, как… у мага Апсэля: широкая золотая оправа держала белый камень в форме снежинки. Интересно, подумал мэйт, вспоминая странное возбуждение Ивы, когда она говорила о «мудром чародее».

— Прошу вас, — Джевехард указал рукой на стол. — Хотите есть или, может быть, вина?

Говорил маг ясно, спокойно — речь на олдише давалась ему легко, но… все равно совершенно чистой ее назвать было нельзя. Ощущался какой-то призвук. Нет, не островной — скорее восточный, бессарийский.

— Я бы поел! — воскликнул Оливер.

И чародей дважды хлопнул в ладоши, призывая кого-то. В зале появились две смуглые худые девочки лет пятнадцати. Обе были подстрижены коротко, по-мальчишески, и одеты в точности как сам Джевехард. Одну из них маг отослал в город, шепнув что-то ей на ухо. А другая осталась рядом с ним, дожидаясь, пока все рассядутся.

Мэйт снял рюкзак с гаргом и осторожно поставил его рядом со стулом.