Тьма и пламя. На бескрайней земле

— Семерых, — буркнул Алан, глядя, как в золотой плащ заворачивают еще одного волиста.

Среди мертвецов Габриэль узнал противника, который хотел проломить ему голову палицей; кожаная шапочка так и лежала на дороге. До того как безмозглый громила замахнулся на него, у мэйта была робкая надежда на то, что нападение спланировал мэнж Семи островов, желая спасти сына. Отец однажды рассказывал ему, как устроил похожую засаду на войско Эдварда Однорукого. Но… Мэйт вздохнул и двинулся вперед. Цепь, скрепляющая железные кольца, была так коротка, что приходилось быстро-быстро перебирать ногами, чтобы поспевать за братьями.

Размокшая дорога хлюпала. Алан шел впереди, меч его по-прежнему был обнажен. Гай больно сжимал Габриэлю руку у локтя.

Мэйт с тоской смотрел на старый и густой лес, растущий по обеим сторонам дороги. Толстые деревья уходили под самые облака; кое-где торчали огромные корни. Габриэль представил, как он вырывается, толкает Алана и… мелкими шажками семенит в лес под смех волистов. Разбойник с палицей отобрал у него единственный шанс на побег. Сейчас бежать было бессмысленно — волистам на потеху.

Старсан Сэт стоял у кареты. Слева от него двое волистов держали связанного по рукам и ногам разбойника, поставив его на колени; один схватил его за гриву густых и длинных черных волос, запрокинув голову, другой подставил к горлу нож. Разбойник был худ и бледен, из-под кожаной жилетки сочилась кровь. На вид пленнику было лет восемнадцать-двадцать. Гай остановил мэйта в трех шагах от Сэта.

— Отпусти его и подойди ко мне, — сказал он сыну.

Гай разжал руку и Габриэль звякнул цепями, опустив руку.

— Ближе, — произнес Сэт.

Гай нерешительно сделал еще шаг. И отец наотмашь ударил его ладонью по лицу. Удар был такой силы, что с мокрой дернувшейся головы младшего сына старсана полетели брызги. Он качнулся в сторону, но Алан не дал ему упасть. Гай, утирая кровь с губ, даже не стал уточнять, за что получил смачную оплеуху.

— Теперь ты. — Сэт указал на Габриэля.

Мэйт приблизился. Старсан размахнулся ладонью от бедра…

Перед глазами мелькнула мощная рука волиста, щеку обожгло, оковы загремели, тело бросило в сторону. Габриэль не устоял на ногах и шлепнулся в грязь, чувствуя запахи крови, дождя и страха, идущего от пленника.

— Гай, подними его.

Младший сын старсана помог Габриэлю подняться.

— Клянусь Литом, в следующий раз… — произнес Сэт, нахмурив брови.

Он старался выглядеть предельно грозным, старался показать, что не шутит. Но Габриэль все равно ощутил ложь. Каким бы крепким ни казался старсан, внезапная атака, стоящая многим волистам жизни, оставила свой след. Сэт ослабел, не в силах совладать со своими чувствами.

— Ваше Святейшество, позвольте… — начал Алан.

— Ты скверно выглядишь. Покажись Зэду.

Страх и страх. Страх молодого волиста умереть от раны. И страх отца потерять сына.

— Прошу вас. Вначале выслушайте меня. — Алан воткнул меч, опираясь на него.

— Говори.

— Мне кажется, нападение не случайное. И мне кажется, нас предали.

Волисты, державшие пленника, переглянулись. Еще один волист, вытягивающий труп из глубокой лужи, замер на мгновение, услышав о предательстве.

— Не может быть, — прошептал Гай.

— Почему ты так решил? — спросил старсан.

— В Блэкпик ведет пять дорог… Их кто-то предупредил. И предупредил давно, когда мы… определили… — Он закашлял и без памяти грохнулся в лужу.

Сэт опять дал волю чувствам, подскакивая к рухнувшему сыну, склоняясь над ним. Доспех Алана был пробит на боку, из рассечения текла кровь. Гай тоже подбежал к брату.

— Истэр, — дрожащим голосом обратился Сэт к волисту, который, пыхтя от усилий, вытаскивал труп разбойника из лужи. — Айк, несите Алана к Зэду! Немедленно! — Он почти кричал. Но каким-то чудом совладал со своими эмоциями. Поднялся и направился к пленному разбойнику, продолжая источать страх. И доказывая, что и он — всего лишь человек.

Габриэлю было зябко, и он, как росток, потянулся к солнцу, выйдя из тени Гая. Тучи, опрокинув на дорогу миллионы капель, истончились и, гонимые ветром, ушли далеко на запад. В свете солнечных лучей лес заиграл привычными зелеными красками. Деревья плакали, роняя крупные блестящие капли, похожие на крошечные алмазики. Там, в вышине, стало чисто и спокойно, и не хотелось опускать глаза, чтобы видеть грязь, смешанную с кровью.

— Так, теперь с тобой, безбожник. — Старсан бросил взгляд на разбойника. — Времени у меня мало. Поэтому либо ты сразу говоришь, кто тебя послал, либо я отрежу тебе нос. А потом еще что-нибудь. И буду резать тебя до тех пор, пока не добьюсь правды. Ты слышал волиста Алана. И я с ним полностью согласен. Так что сказки про то, что вы совершенно случайно оказались на той же дороге, что и мы, будешь рассказывать кому-нибудь другому.

— Вы все равно меня убьете, — сказал пленник.

— Святой Лит, зачем мне тебя убивать? Ты — ничтожество, таракан. Ты все равно рано или поздно кончишь скверно. Но я могу позволить тебе выбрать, как подохнуть. Здесь и сейчас или в какой-нибудь канаве у придорожного трактира со вспоротым брюхом. Выбор за тобой.