Тьма и пламя

Когда же проводила гостя, Трин не вернулась на оставшиеся занятия. Хэйл непременно накажет за прогул. Но сейчас меньше всего хотелось находиться среди толпы. Трин постаралась остаться незамеченной, когда отправилась в ту часть замка, где студентам находиться не полагалось. Ей нужна одна-единственная комната. И сейчас знала, что дверь, как всегда, не заперта. Кристиан находился где-то на территории академии. Трин бесшумно вошла в его комнату. Тихо. Спокойно. Прекрасно…

Почуяв знакомую территорию, Зиль объявился у кресла. Улегся и наблюдал за действиями хозяйки. Трин устало прошлась по ковру. Прикоснулась к рубашке, оставленной Кристианом на спинке кресла. Провела ладонью по столу, где лежали стопкой некие бумаги. Ведь совсем недавно и он касался этой гладкой деревянной поверхности. Казалось, все в этой комнате хранило его тепло.

Приблизившись к застеленной кровати, Трин разулась и без сил опустилась на постель. Пыталась упорядочить метавшиеся мысли. Не выходило. Пришлось оставить бесполезное занятие, ощущая, как клонило ко сну. Сопротивляться сил не хватило, потому и задремала, немного успокоившись.

Так Кристиан и нашел ее, свернувшуюся клубочком на постели, всхлипывающую во сне. О приезде Сорана уже знал, предполагая, что визит стража мог расстроить Трин. Плохие вести из Беренгарда? Или Соран привез письмо от Синхелма? Уже стемнело. Наверняка пропустила не только ужин, но и обед. Нужно будет распорядиться, чтобы подали еду на двоих в его комнату.

Кристиан сел на край постели и протянул руку, проведя тыльной стороной ладони по щеке Трин. Она хмурилась во сне. Пальцем попытался разгладить морщинку на лбу. Трин прерывисто вздохнула и приоткрыла глаза, просыпаясь.

– Какое грубое нарушение устава академии, – шутя, пожурил Рэйван. – Проникновение студентки в личную комнату самого ректора. Так недолго и до исключения, каэли.

– Прости.

– Простым «прости» не отделаешься, Спичка.

– Кристиан…

– Да?

– Меня навестил Соран. Приезжал попрощаться.

– Я знаю, – мягко ответил он, опускаясь рядом на постель.

Заложив руки за голову, понял, что зря. Плечо немедленно заныло. Но так и остался лежать, не собираясь показывать свое истинное состояние. Трин устроила голову на его груди, тем самым вынуждая не тревожить рану и разнять руки. Кристиан принялся гладить ее по спине, успокаивая.

– Соран рассказал о том, как я появилась в Беренгарде, – заговорила Трин. – О том, как меня подобрали в томаринском лесу во время войны, когда был практически разгромлен разбойничий клан. Кристиан…

– Я слушаю тебя, – понимая, что его предположения оказались верны, отозвался он.

– Я дочь разбойника.

– И что?

– Как – что? Твоя невеста – дочь разбойника, – снова взволнованно повторила Трин.

Неужели опять сделает вид, что она не сказала ничего существенного?

– Не каждый может похвастаться подобным. Верно? Я всегда знал, что ты уникальна.

– Это ты уникален. Нет второго такого. За что боги послали мне такой дар?

– Я некромант. Не думаю, что тут есть нечто божественное.

– В тебе светлого больше, чем в любом инрэйге, Кристиан Рэйван.

– Ты можешь продолжать льстить мне, но за ужином, – улыбнулся Кристиан. – А завтра… Просто давай сделаем это. Только ты и я.

Глава 41

День был тихим. Удивительно тихим. И вовсе не потому, что исчезли все звуки или город опустел. А просто было в нем нечто такое, чего она не замечала прежде. Тот же ветер наклонял ветви деревьев. Те же белые облака, меняя причудливую форму, неслись по синему небу. Голоса горожан, звон, стук, смех… Свежий утренний воздух был наполнен ими. Но словно исчезла некая мятежность, была забыта тревога и отброшены сомнения. Им не место в сегодняшнем дне. Есть лишь безграничное доверие, которое Трин чувствовала, и распахнутая настежь душа, сорвавшая с себя все мыслимые щиты. Ее рука в его руке, и последний шаг по священной земле, пусть и лишившей на время силы, но даровавшей нечто бесценное.

Зиль остался у ворот храма, не имея возможности пересечь их. И теперь величественным стражем охранял священную обитель. Выглядело довольно странно, учитывая, что мараг являлся порождением тьмы. Сидел гордо, сверкая глазами, и был преисполнен важности, поскольку от него и только от него зависела жизнь хозяев. А разве может быть иначе? И бывшего хозяина, превратившегося по каким-то глупым причинам в смертного слабака. И хозяйки. Хозяйка, как всегда, хороша. Сегодня даже особенно как-то. Только нервно подрагивавший хвост выдавал возмущение фамильяра. Еще бы. Затевалось что-то интересное, и без него.