Тьма императора (СИ)

— Ясно. Садись, Софи. Чувствуя себя безумно странно, она села рядом, на соседний пуф. Расстояние было более чем приличным, но София все равно чувствовала себя неловко. Почти одиннадцать вечера. Защитница, император должен быть в это время где угодно, только не в ее комнате.

Но упрекать его величество пока было не в чем. — Давай начнем с Вано, — заговорил император так спокойно и бесстрастно, словно они тут не поздно вечером на пуфиках сидели, а находились на светском приеме. — После гибели сына и отъезда жены в Альтаку он уволил всех слуг, заколотил дом и переехал жить в комитет. Уже один этот факт о многом говорит, Софи. Подобные условия проживания до крайности не способствуют участию в заговорах. Кроме того… Вано никогда не сможет поддерживать людей, которые убили его сына. Я чувствую эмоции, Софи, ты же помнишь об этом?

— Об этом вообще сложно забыть, — сказала она негромко, ощущая жар не только на щеках, но и в груди.

— мне особенно, — улыбнулся император, посмотрев на нее с иронией. — Так вот, в тот день, когда я убил своего брата, Вано был счастлив. Это был первый и, пожалуй, последний раз, когда я ощущал от него эмоции подобной силы, обычно он почти заморожен. Вано ликовал. А через пару недель, когда я немного отошел от случившегося, Вагариус сказал, что сам убил бы Аарона, если бы я не сделал этого на площади. И я чувствовал — он говорит искренне. Поэтому Вано я верю. Кроме того, ему верит Гектор, а это тоже важно. Знаешь, Дайд был единственным человеком, которому не нравился мой брат.

— Да? — София удивилась. — А почему? — Демоны его знают, — император пожал плечами. — Но у Гектора вообще, как он говорит, чуйка на преступников. Мне с ним действительно повезло. Как он стал главным дознавателем, рассказать?

Она заинтересованно кивнула. — Я тогда только что взошел на престол, первый год правления заканчивался. Это был ужасный год, — Арен, улыбаясь, покачал головой. — Просто кошмарный. И вот, где-то за неделю до Праздника перемены года, меня попросил об аудиенции один из дознавателей Риамы*. (*Риама — город в Альганне.) Не самый последний дознаватель, но и не главный. Говорит, дело государственной важности. Я его пустил. В кабинет зашел Гектор — длинный, бледный, серьезный. Такой же, как сейчас, хотя… пожалуй, сейчас синяки под глазами у него глубже. Зашел, положил мне на стол папку и сказал: «Ваше величество, против вас в Риаме последние два года зрел заговор. Участники арестованы, ждут суда. В папке все материалы по делу. Изложить вкратце или вы сами изучите?»

Арен на секунду замолчал, и София с нетерпением поерзала по пуфу. Было очень интересно. — Я сказал — изложите, — продолжил император, почему-то довольно улыбнувшись. — И Гектор рассказал, как в течение года пытался понять, действительно ли есть заговор, или ему только кажется. Коллеги, особенно главный дознаватель Риамы, его не особенно поддерживали. А почему, как думаешь?

— Не знаю. — Потому что он подозревал заговор не среди аристократии. Среди нетитулованных магов.

От удивления София даже рот раскрыла. — Но… — Вот-вот, — император понимающе кивнул. — Это совершенно невероятно звучит, да? Как нетитулованные могут планировать заговоры, если у них нет родовой магии, а на троне должен сидеть именно Альго? Кроме того, в настоящее время, решая проблемы титулованности, я кажусь идеальным правителем для не-аристократии. Но, во-первых, тогда практически никто не знал, что я собираюсь разработать закон о передаче титулов. А эти маги желали не того же самого, что мой брат Аарон, а обратного — то есть, отмены социального неравенства. Во-вторых, они пытались понять, как можно посадить на трон не Альго. Или как можно управлять одним из наследников. О, у них было несколько теорий, одна другой лучше. Хорошо, что они не успели воплотить в жизнь ни одну из этих идей — Гектор подсуетился. А когда закончил мне все это рассказывать, вдруг заявил: «Вы, ваше величество, меня можете за подобные речи под трибунал отдать, но я все-таки скажу. Заговоры эти в ближайшие годы начнут расти в геометрической прогрессии. И у нетитулованных, и у титулованных. Проблема не то, что назрела — она уже давно гниет, а теперь еще и вонять начинает».

Арен опять замолчал, и София его поторопила, осторожно спросив:

— Вы… разозлились? — Нет. Я сказал, что собираюсь решить эту проблему, но на это нужно время. И ты знаешь — он удивился. Посмотрел на меня так задумчиво и спросил, как же я собираюсь эту проблему решать. Я ответил, что хотел бы отменить титулы. Он обдал меня скептицизмом и поинтересовался: «И как вы себе это представляете?» Звучало, конечно, утопично, да и сейчас так звучит. И я честно сказал: «Будет сложно. Но иначе меня ждет гражданская война». У Гектора такие эмоции в тот момент были, что я понял — он не ожидал услышать подобное. Он, как и многие талантливые нетитулованные маги, считал, что ситуация никогда не изменится. Как думаешь, что он сказал? Это было абсолютно неприлично, но очень искренне и по-настоящему.