Тьма императора (СИ)

— Арен… — Виктория подняла заплаканное лицо, но император отошел от нее, качая головой. — Я не желаю ничего слушать. Даже этот разговор ты начала с вранья, хотя я дал тебе возможность признаться. Теперь поздно.

— Я знаю, ты терпеть не можешь, когда у слуг отношения с кем-то из нас! — закричала жена, вскакивая с кресла. — Я просто хотела, чтобы ты в ней разочаровался! — Разочаровался? — Арен фыркнул. — Я могу разочароваться в Софии только в том случае, если она начнет плохо исполнять обязанности аньян. А-а-а, — протянул он понимающе, — в принципе, да — если бы приворот подействовал и она начала бы сходить с ума по Адриану, то и обязанности аньян покатились бы к демонам. И не стыдно тебе так экспериментировать на собственных детях, Вик?

Стыдно. Вот теперь ей стало стыдно. Ну, хоть так. — Арен, — она вновь всхлипнула, — я… я больше не буду, правда! — Не будешь, — согласился он. — Потому что просидишь в этой комнате, выезжая только на мероприятия, до тех пор, пока не извинишься перед Софией.

— Что?! Надо же, сколько возмущения. — А как ты хотела? Ты виновата перед ней, причем очень сильно. Ты могла бы сломать ей жизнь этим поступком. Или ты этого не понимаешь?

Виктория молчала, надувшись и шмыгая носом, как маленькая девочка. — Я пойду. Завтра мы с тобой не увидимся, приду только в субботу утром. — Почему? — спросила жена негромко. Слезы лились из глаз сплошным потоком. — Потому что я не хочу тебя видеть, — ответил Арен холодно, отвернулся и пошел к камину.

***

Через полчаса после ухода Гектора Дайда София вернулась к детям. Агата и Александр сразу повеселели, и до самого вечера она занималась с ними то одним, то другим — и гулять ходили, и в зоокомнату наведались, и даже в бассейне поплавали.

В шесть часов Софию никто не освободил, и в семь тоже. Только в восемь, когда она уже начинала недоумевать, в детскую из камина шагнул император.

— Ужинать, ребята, — сказал он, улыбнувшись наследникам. — Софи, ты с нами. — А где мама? — спросила Агата с интересом, но без удивления. — мама плохо себя чувствует, сегодня ее не будет. — А Софи быстло выздоловела, — вздохнул Александр. — мама тем же заболела, да? Головой?

Софии захотелось хихикнуть, настолько это было похоже на правду. И император это тоже понял, чуть улыбнувшись. — Да, Алекс. Все, хватит болтать, идите мыть руки, а потом в столовую. Дети побежали в ванную, и София пошла за ними — тоже мыть руки, а заодно и не оставаться наедине с его величеством. Она вообще не представляла, что теперь делать и как себя вести. И поцелуй, и приворот этот… Даже не знаешь, что хуже.

После ужина, который прошел в легкой и радостной атмосфере из-за Агаты и Александра — дети были рады находиться рядом с отцом, да и то, что их аньян не ушла, тоже осчастливило наследников, — император сказал, что она может идти заниматься своими делами, если хочет.

— Или ты можешь побыть с нами, Софи, — предложил он словно бы равнодушно, но София не сомневалась, что именно этого Арен и желает. — Я останусь, — ответила она и засмеялась, когда Агата и Александр синхронно сказали «ура!» и запрыгали по детской.

Она играла с ними весь вечер, а затем уложила спать и даже спела колыбельную, когда император, улыбаясь, поинтересовался, учили ли ее этому в институте. Софию учили, и она спела Агате и Александру тихую и спокойную песню про десятерых колючих маленьких ежиков, которые по очереди засыпали в своих кроватках. Александр уснул на пятом ежике, Агата стойко держалась до последнего, но и она в итоге засопела.

София вышла из детской вместе с императором, и ей тут же стало неловко. А он, не говоря ни слова, подхватил ее на руки и шагнул в камин.

Пламя слепило, и София зажмурилась, ощущая, как огонь ласково касается ее губ и трется о щеку. Защитница… Что теперь будет? Через несколько секунд, когда император вышел из камина вместе с ней на руках, София честно попыталась вырваться. Открыв глаза и обнаружив, что они все-таки перенеслись к ней в комнату, девушка задрыгала ногами, стараясь встать и отталкивая от себя императора.

— Не надо! Я не хочу! — Софи, — произнес Арен строго, поставив брыкающуюся ношу на пол, — давай договоримся, что ты не будешь мне врать.

— Я не вру. Я не хочу. Он вздохнул и закатил глаза. — Давай я докажу тебе, что ты врешь. София искренне удивилась. Как это — докажу, что ты врешь? Она ведь не врет!

— Ну доказывайте. Император хмыкнул и, к ее удивлению, отошел к окну. Встал к ней лицом и продолжил: — После коронации многое во мне изменилось. Я понятия не имею, как это все работает. Но коронованные императоры получают небольшой плюс к своей эмпатии — умение внушать. Внушение это незаметно окружающим и совершенно не ощущается тем, кому что-то внушают. Единственная оговорка — человек должен быть не категорически против того, что ты пытаешься ему внушить. Если думаешь заставить его выпрыгнуть из окна, а он совершенно не желает этого делать — не получится.