Тьма моего сердца

А потом дуэнья потребовала список всех участниц, был такой в бумагах, напротив фамилий стояли номера комнат, и углубилась в его изучение.

– Ну что же, почти всех я знаю, – пробормотала она. – Здесь есть с чем поработать.

«Можно бесконечно смотреть на огонь, воду и на то, как работаешь не ты», – процитировала Дю мою память. И я с ней согласилась!

Мы с огромным интересом следили за мирой Мадлен. Моя личная Дюдюка просто любопытствовала, а я училась. Запоминала интонации, позы, взгляд, слова.

Учтивость и холодность.

Я ходила следом за мирой по комнатам сатэ и играла роль секретаря – подай, поднеси, поддакни. И следила, как себя ведет Мадлен с каждой из девушек. Запоминала. Кому-то она улыбалась и спрашивала о здоровье матушки, кому-то просто коротко кланялась и вручала расписание. «Розовому облаку» она мило улыбнулась и заявила, что выглядит блондинка просто сногсшибательно, и мало кто может с ней сравниться в обаянии, но вот только пусть не забудет, что на занятия лучше надеть более строгое платье, потому что этикет будет преподавать сам магистр Кто-то-там, а он приверженец старой школы.

– Что это значит? Что за старая школа? – спросила я, когда за нами захлопнулась дверь и мы опять оказались в коридоре одни.

– Три С – вот добродетель женщины. Строгость, скромность, святость. Так было до прорыва, потом стало не до этого, – поджала губы мира Мадлен и направилась к двум последним дверям, насколько я помнила, там жили подружки-горожанки. – Все стали жить как в последний день, да еще и много мужчин погибло. Нравы пали! – припечатала она.

Мира посмотрела на меня так, что мне захотелось тут же уверить дуэнью, что я ни-ни! Блюду нравственность, молюсь богам, и имя мое – Скромность!

Мира тем временем громко постучала в предпоследнюю дверь. Горожанок поселили в комнаты возле лестницы. Не самое лучшее расположение.

– Зато в случае пожара им ближе всех бежать к выходу, – озвучила мои мысли Дю. – А вот тебе дальше всех.

– У меня есть выход на черную лестницу, – напомнила я ей, но тьма дала понять, что это ей тоже не нравится. – С каких пор ты стала такая осмотрительная? – подколола я тихий шепот в голове.

– С тех пор, как вокруг нас стало слишком много старых симов. Знаешь, ма, мне кажется, что они живут вечно. Аж зубы сводит от их возраста.

– У тебя нет зубов.

– Но что-то же сводит, и ноет-ноет сердце от предчувствия великой жопы!

– Надо говорить «опы», – глубокомысленно выдала я и тут же испугалась, что заразилась от миры Мадлен повышенной правильностью.

С грустью вспомнила бабушку, которая очень любила цитировать какую-то актрису. Когда мама возмущалась, что ба сквернословит, та говорила, что ее поражает людская двуличность, мол, часть тела есть, а слова нет? Но в этом мире я совсем отвыкла даже от таких слов, потому что матушка Рокси гонялась за нами с куском мыла, если мы обзывались дурами. В память о ней я старалась не ругаться. Хотя, что скрывать, иногда срывалось…

– О, заходите!

Дверь отворилась, и болтушка Агнеша отошла в сторонку, пропуская нас в комнату. Она была единственная, кто пригласил нас зайти, остальные держали на пороге, чаще всего молча забирали листы и захлопывали двери, даже не поблагодарив. На это мира Мадлен хмыкала многозначительно и ставила напротив имени сатэ закорючку. Я пока молчала, рассчитывая все разузнать позже.

Комнатушка у Агнеши оказалась в два раза меньше, чем та, что мне показывал управляющий, и обставлена она была проще. На единственном стуле сидела вторая горожанка – Аиса. Увидев нас, она улыбнулась и вскочила.

– А мы тут чай пьем, – смущенно указала она на стол. Там стоял медный чайник на маленькой треноге с нагревательным камнем в основании, весьма, кстати, дорогой артефакт, и тарелка с утренними булочками и сыром. – Хотите?

– Не откажемся, – удивила меня мира Мадлен. – Элина Никс, присаживайтесь на кровать.

Глава 19

Интересно, что задумала моя дуэнья? До сих пор ни с кем из сатэ мира Мадлен не вела себя настолько дружелюбно. Я спрятала удивление и как ни в чем не бывало села на кровать рядом с Аисой, которая уступила свое место мире Мадлен. Агнеша споро достала из шкафа еще две чашки.

– Батя у меня запасливый, как узнал, что во дворец пригласили, сразу же собрал котомку с собой. Чаек всяко-разный сухой поклал, чайник, чашки. Главное, говорил, уважить остальных сатэ, чтобы гадости не делали. Угостишь чайком, поговоришь, связи наладишь.

– Ваш отец очень дальновидный человек, мирри, – похвалила мира Мадлен и разлила чай по чашкам.

По комнате поплыл аромат травяного успокоительного сбора.

– Ага, умный! – хмыкнула девушка, присаживаясь на кровать третьей. – Он же на нормальных людей рассчитывал, а не на этих… элин с золотой кровью.

– Вы только не думайте, мы не про вас, – тут же смущенно заявила Аиса, глядя на меня виновато и испуганно. – Вы же хоть и элина, а магичка. Вот, даже не чураетесь с нами чай выпить.

– Скорее бы уже выбрали меня, да сбежать из этого змеиного царства. – Агнеша мечтательно прикрыла глаза. – Мне на балу очень один дуал приглянулся, вот бы он меня выбрал.