Тьма на ладони

Охара отключила трубку. Первым делом я, конечно, поинтересовался, откуда у нее такой отменный английский.

— Ходила на курсы, — скромно ответила она, и я подумал, что директор этих курсов может смело плакать от счастья.

Охара перешла к делу.

— Этот профессор Элмс — очень приветливый старичок, — сообщила она. — И веселый к тому же. Очень подробно мне все рассказал. «Эдвайзером» у Ёды он проработал с девяносто первого года по девяносто третий. На мой вопрос, что этот Ёда за человек, он ответил так: «Ну, достаточно талантливый, достаточно веселый… С окружающими ладил достаточно неплохо… Ни заклятых врагов, ни ярых поклонников не имел…» Еще немного помялся да и закончил: «В общем, человек достаточно приличный». А когда я спросила, что бы он сказал, если бы Ёда стал большим японским политиком, он ужасно развеселился. «Надеюсь, уже от одного присутствия в японской политике достаточно приличных людей ее самочувствие заметно улучшится». Ну, то есть профессор считает, что японской политикой занимаются недостаточно приличные люди…

— Полностью согласен с господином профессором.

— Но по-настоящему сильное впечатление Ёда произвел на него только однажды.

— Когда же?

— В девяносто втором году, когда в Луизиане застрелили японского студента. Помните, громкое дело было? Парнишка решил попугать друзей на Хэллоуин, но перепутал дом, и хозяин застрелил его из винтовки. Семья погибшего только через два года добилась, чтобы убийцу посадили. А поначалу суд признал его невиновным… Так вот. Сразу после этого и по Си-эн-эн, и по спутниковому телевидению японцы на чем свет стоит ругали американский закон, из-за которого у обычных граждан скопилось столько оружия. И только Ёда в своих передачах держался очень спокойно, будто ничего ужасного не произошло. Профессор Элмс вообще хорошо разбирается в японских реалиях. И поэтому страшно удивился, когда Ёда в одном из выступлений вдруг заявил, что в детстве сам не раз забавлялся стрельбой из пистолета…

— Хм-м? — промычал я, протягивая к ней руку. — Одолжи-ка мне трубочку!

— Куда это вы звонить собрались?

— Наконец-то захотел пообщаться с профессором Ёдой.

— С чего это вдруг?

— Гиперсуперновость. Похоже, процент якудзы в наших рядах несколько выше, чем я думал. Это тебе не пять процентов, как в пиве. Здесь уже, скорее, русской водкой попахивает…

15

Глядя на распечатку с резюме профессора Ёды, я набрал телефонный номер его кафедры. «Секудочку, — ответили в трубке. — Соединяем с его кабинетом». Наверное, не застану, подумал я — и ошибся. «Сэнсэй!» — позвал его какой-то молодой голос. Серьезная, видать, субординация в этом университете Эдо. Наконец сам сэнсэй подошел к телефону.

— Ёда слушает!

Я представился. При слове «Тайкэй» он сразу же вспомнил, кто я.

— А! Так это вы звонили насчет кончины президента Исидзаки?

— Совершенно верно, — ответил я. — Уж извините, что побеспокоил.

— Ничего страшного… Чем обязан на этот раз?

— Я по поводу одного нелепого слуха.

— Слуха? Какого же?

— Говорят, вашу кандидатуру выдвигают на выборы в Палату советников…

В трубке весело рассмеялись:

— Интересно! Кто же распространяет такую чушь? Вот недавно и газетчики то же самое спрашивали… Чего только не выдумают эти репортеры!

— Но я это услышал от знакомого.

— Вот как? И что это за знакомый?

— Этого я сказать не могу.

Он выдержал небольшую паузу, потом спросил:

— Ну, хорошо. Если вы считаете подобные, э-э… фантазии правдой, чего именно вы от меня хотите?

— Видите ли, сэнсэй, я ваш давний поклонник. Подумал — может, я мог бы вам чем-нибудь пригодиться? Вот и наш президент, пока жив был, очень вас уважал…

— Вы очень любезны, Но я занимаюсь академической деятельностью. И лезть в политику ни малейшего желания не испытываю.

— И все потому, что какой-то несчастный ролик не выйдет в эфир?

— Не понимаю… О чем вы?

— О возможности выпустить в коммерческой телерекламе фальшивую «хронику событий» с вашим

участием.

Снова пауза. Правда, на сей раз совсем другого характера.

— Прошу извинить, — сказал он. — Но для того, чтобы обсуждать нелепые слухи, я временем не располагаю. Прощайте!

— Но может, вам интересно узнать и другие нелепые слухи?

— ?..

— Говорят, что помимо академической деятельности сэнсэй также тесно сотрудничает с одной мафиозной организацией…

В трубке злобно хрястнуло, и связь оборвалась. Похоже, академических деятелей правилам хорошего тона не обучают.

В голове всплыла видеозапись, которую показывал Исидзаки. Финальная сцена с лицом Ёсиюки Ёды в лучах рассвета. Улыбка абсолютного блаженства на губах. Я сравнил эти мастерские кадры с его манерой швырять телефонную трубку. Небо и земля… Признаться, такого смятения от Ёсиюки Ёды я не ожидал.

— Ну, шеф? — спросила Охара. — Что-нибудь получилось?

— Долгого разговора не вышло. Но одну вещь я понять успел. Этот Ёда — и правда приличное черт-те что.

Она собралась было закидать меня вопросами, но тут за стойкой показалась Нами-тян.

— Эй… Что тут у вас происходит?

— Ничего особенного, — заверил я хозяйку. — Ведем научные дискуссии.

— Хм-м… Значит, малыш тебе уже все рассказал?