Тьма на рассвете. Возникновение криминального государства в России

Однако Галина не принимала всерьез такое проявление заботы. После выхода первых статей она встретилась с Анастасией Большаковой, корреспондентом «Комсомольской правды», и та рассказала ей, что в Москве участились случаи гибели людей из-за падения в яму с кипящей водой. 10 месяцев назад женщина гуляла со своим трехлетним сыном в районе улицы маршала Василевского, и мальчик провалился в такую яму. Мать прыгнула за ним, чтобы спасти его, но оба скончались от ожогов. Большакова рассказала, что во время расследования данного случая она узнала от докторов 9-й больницы, что за последние несколько лет по крайней мере четверо детей в год умирают после падения в яму с кипящей водой в результате протечки труб. По поводу жертв среди взрослых Большакова мало что знала, так как у нее не было информации из других больниц.

В среду, пока Галина находилась в 9-й больнице, ей позвонили от заместителя мэра Москвы и сообщили, что с ней хочет поговорить Борис Никольский. За ней прислали машину и повезли в мэрию, где ее встретили Никольский и Бапикоев, генеральный директор Мостеплосети, и заместитель Никольского, Владимир Мазюк.

Баликоев заявил, что инцидент, при котором пострадали ее муж и сын, просто чудовищный несчастный случай, но в целом его организация отличается высококачественной работой. Галина ответила, что она инженер-строитель и видела, что у труб на улице Дубки отсутствует бетонная обшивка.

— Это означает, что работа выполнена с огромными нарушениями.

— Как мы можем помочь вам? — спросил Никольский. — У вас огромные расходы. Сколько денег вам нужно?

Галина не знала, что ответить.

— Мой сын, очевидно, при смерти. Но все еще есть шанс спасти моего мужа. Сделайте все возможное, чтобы помочь ему.

— Мы поможем вам. Если вам что-нибудь понадобится, звоните моему заместителю.

Галина каждый день ходила в 9-ю больницу и институт Склифосовского. В институте врачи говорили ей, что из-за возраста и тяжести ожогов у Владимира почти нет шансов выжить. В детской больнице в состоянии Артема наблюдались лишь слабые улучшения. Врачи поддерживали его жизненные функции на стабильном уровне, и через несколько дней он начал приходить в сознание. Увидев это, врачи дали ему лекарство, чтобы он снова погрузился в коматозное состояние, боясь, что если он поймет, что с ним произошло, шок убьет его.

В течение последующих нескольких дней в состоянии Артема не было перемен, и Галина с грустью изумлялась выносливости его молодого организма. Но утром 5 марта, через 11 дней после несчастного случая, когда Галина приехала в больницу, ее встретил лечащий врач и сообщил, что Артем скончался.

Галина понимала, что с самого начала не было ни единого шанса на спасение Артема. Ничего не говоря мужу, она решила устроить похороны на следующий день. Однако организация похорон вызвала проблемы. Похороны стоили больших денег, а она теперь не работала. Галина позвонила в офис Никольскому и напомнила об обещании помочь. Его секретарь сказал ей:

— Перезвоните позже. Сейчас мы готовимся к празднику. (8 марта, Международный женский день.)

— У вас праздник, а у меня похороны, — сказала Галина и поехала на кладбище, чтобы найти участок для могилы своего сына.

В больнице, а затем в морге Галину попросили не открывать гроб сына. На гроб поставили фотографию Артема. Было сравнительно мало провожающих — только Галина, несколько родственников и учительница Артема. Когда гроб опускали, Галина вспомнила, что ее сын всегда боялся боли и держался за руку отца.

После похорон Галина вернулась домой и позвонила в институт Склифосовского. Ей сообщили, что Владимир без сознания. В течение двух недель он находился в коме; потом его сердце остановилось. Врачи реанимировали его, и Галину пригласили в отделение интенсивной терапии, чтобы она в последний раз взглянула на своего мужа. Его лицо было опухшим, и он казался уже неживым. Она уехала домой и вскоре позвонила в больницу. Врач Владимира сообщил ей, что он умер.

21 марта Владимира кремировали. Галина наняла адвоката, чтобы возбудить дело против города Москвы. В то же время она узнала о судьбе Марины Яровой, 43-летней матери двоих детей, которая сварилась заживо, провалившись в яму с кипятком около своего дома, гуляя с собаками 11 марта, через 17 дней после случая с мужем и сыном Галины. Галина потеряла всякую надежду на будущее своей страны. Ей казалось, даже самая ужасная трагедия не способна поколебать безразличное отношение и равнодушие властей к человеческой жизни. Позже ей сказал один из журналистов, что ее сын умер смертью, на которую не обрекали ни одного даже самого матерого рецидивиста в самой варварской и нецивилизованной стране мира. Из-за преступной халатности городских властей ее жизнь была теперь разбита: «Я чувствую ужасную пустоту и стою на краю пропасти»[147].

Военный госпиталь в Ростове, 3 февраля 1995 года