Тьма на рассвете. Возникновение криминального государства в России

Никто не заказывал убийство крупных политических деятелей, но один из звонивших захотел убить местного государственного чиновника, жившего примерно в 500 километрах от Москвы. Репортер отказался от такой работы под предлогом, что туда слишком далеко ехать[156].

Однажды октябрьским днем 1997 года известного российского актера Александра Милокостого остановили на улице и доставили в главное управление по борьбе с организованной преступностью, где ему сообщили, что на него готовится покушение.

Через десять лет после женитьбы Милокостый влюбился в молодую женщину, и его жена Наташа потребовала, чтобы он оставил ей их большую трехкомнатную квартиру. Когда он отказался, она решила его убить.

Дня организации убийства Милокостая, работавшая врачом-гинекологом, обратилась к одной из своих знакомых, Нине Антипкиной, заплатив ей 5000 долларов, а Антипкина дала задание бродяге Владимиру Гаврилову, который согласился выполнить эту (заботу за 300 долларов. Случилось так, что желание Антипкиной заработать как можно больше на убийстве Милокостого не помогло осуществить цель его жены. Гаврилов начал тайно следить за Милокостым. Но чем дольше он следил за ним, тем меньше ему хотелось его убивать. Наконец он понял, что не может пойти на убийство, и обратился в милицию.

Вскоре после этого Милокостую и Антипкину арестовали и посадили в тюрьму. Однако пациенты Милокостой, в том числе многие судьи и прокуроры, выступили в ее защиту. Прокурор, ведущий ее дело, находился под сильным давлением, и ему пришлось проявить к ней снисхождение, в результате чего через три дня ее выпустили из тюрьмы.

Тем не менее ей не удалось избежать суда. Слушание дела Милокостой, Антипкиной и Гаврилова состоялось 15 июня 1998 года. Наташа отрицала свою вину, а Антипкина признала свою и обвинила Наташу. Гаврилов был пьян и заснул прямо на суде. Но, поднявшись для дачи показаний, он описал готовившийся заговор с такой ясностью и красноречием, что трудно было поверить, что он выпил. Закончил свою речь он словами: «И меня посадите вместе с ними». Однако судья никого не приговорил к тюремному заключению. Обвиняемые получили по восемь лет условно и сразу после суда оказались на свободе.

В стране, где царил духовный хаос, преступники стали в глазах многих людей олицетворением капитализма, они не только с поразительным успехом делали деньги, но и насаждали свои правила, подрывая и так уже достаточно шаткую мораль россиян. Обязанные своим появлением атмосфере крушения нравственных и идеологических принципов и в то же время способствуя ее сохранению, преступники воспринимались многими как предшественники и лидеры нового правящего класса.

Холодным и дождливым ноябрьским вечером Андрей, водитель московского такси, встретился возле большого автосервисного центра на Кутузовском проспекте с четырьмя бандитами, которые согласились быть его «крышей». Вечер был холодный, и огни машин растворялись в тумане. Пятеро мужчин вошли в сервисный центр и направились к неисправному «Мерседесу», припаркованному на стоянке. Рядом с машиной стояли пятеро членов дагестанской преступной группировки. С расстояния примерно 15 метров за происходящим наблюдал кореец, представитель дагестанцев.

Один из русских бандитов попросил Андрея отойти на некоторое расстояние:

— Не вмешивайся. Когда мы позовем тебя, тогда и подойдешь, А до тех пор молчи.

Затем представители обоих группировок начали переговоры. Наконец, русские бандиты подозвали Андрея, и под наблюдением дагестанцев двухметровый глава российской группировки вручил ему листок бумаги.

— Завтра, — сказал он, — отвезешь машину на эту сервисную станцию и скажешь директору, что ты от меня. Через две недели машина будет как новая. На лечение их клиента им нужно 5000. Тебе придется дать им 2000, потому что он действительно находился в больнице. Но тебе не надо платить за весь «Мерседес», только за то, что было сломано. Затем он спросил Андрея:

— Ты понял?

Андрей кивнул. После этого бандит повернулся к дагестанцам и спросил:

— Вы согласны?

Те также кивнули.

— После того, как машина будет готова, — сказал он Андрею, — позвонишь корейцу и скажешь, где ему забрать машину.