Тьма над Диамондианой

Мортон понял, что его покорили не воспоминания о ее жгучих ласках, а ее врожденная честность и ум. Прямые вопросы, которые она задала убийцам, показывали, что она быстро справилась со страхом. Это было достаточно смешно, но он подсчитал, что если цифра, которую Изолина сама назвала ему, верна, то за пять лет у нее было от шестисот до семисот любовников, и все же у него не хватало сил упрекать Изолину.

— Где бы она ни была, — сказал он вслух, — если она знала, куда пойти, и смогла сделать это, она должна действовать рационально. У этой молодой особы есть голова на плечах, и она поступает так, как ей подсказывает разум. Значит, если мы сможем угадать, какие выводы в высшей степени умная молодая диамондианка могла сделать из того, что ей известно о событиях этой ночи, мы узнаем, куда она направилась отсюда.

Мортон почувствовал на себе удивленный взгляд Брэя.

— Кажется, эта молодая женщина произвела на вас впечатление, полковник, — заметил лейтенант.

— По тому рассказу, который я услышал от вас о вашей поездке в имение Феррарисов, я решил, что на вас она тоже произвела впечатление, — отбил удар Мортон.

Это была чистая правда.

— Для диамондианки Изолина… — заговорил Брэй.

Мортон неуверенным тоном прервал его:

— Куда вас приведет рациональный анализ, если он будет основан на том, что я вам сказал?

Брэй неохотно признался, что в этом случае он не может действовать рационально.

Поскольку этот короткий диалог не дал никаких результатов, оба замолчали. Потом Брэй снова заговорил:

— Эта история с Лозитином… Судя по тому, что вы мне только что рассказали, мы должны как можно скорее найти его и расспросить.

— Хорошая мысль, — одобрил Мортон.

— Возможно, я смог бы поехать туда завтра. Как называется этот поселок?

— Не имею ни малейшего представления.

Это положило конец разговору. Мортон решительно расправил плечи и повернулся к Брэю.

— Полагаю, совесть вас не замучит, если мы оставим солдат Федерации убираться здесь без нас?

Перед тем как ответить, молодой офицер с силой моргнул и подождал, пока Мортон проделает то же самое. После этого Брэй подмигнул своему начальнику и широко улыбнулся. Эта озорная выходка была такой неожиданной, в ней было столько непринужденности и жизненной силы, что Мортон улыбнулся в ответ. Потом его лицо стало суровым.

— Идемте, — сказал он. — В этой больнице есть врач, которого я хотел бы допросить, и, может быть, подходящий момент для этого сейчас, пока в моем распоряжении этот армейский отрад.

Брэй не сдвинулся с места.

— Честное слово, полковник, — дипломатично сказал он, — я полагаю, что сейчас подходящий момент сообщить вам небольшую подробность, которую я скрыл от вас.

Выражение его лица и тон были такими странными, что Мортон, который уже отошел от лейтенанта, медленно вернулся, встал перед ним и спросил:

— В чем дело?

Брэй объяснил и в заключение сказал:

— Теперь вы понимаете, что находитесь под арестом, возможно, потому, что этот врач покрывает кого-то или всех.

Они снова поднялись по главной лестнице и теперь стояли на ее верхней площадке. Вокруг них солдаты в серо-зеленой форме войск Земной Федерации уносили на носилках трупы, подметали пол и вытирали кровь мокрыми губками.

Мортон долго и задумчиво смотрел на это, потом взглянул на Брэя, заставил себя улыбнуться и сказал:

— В такой обстановке что мешает нам обоим спокойно уйти отсюда, лейтенант?

— Весь сектор оцеплен, полковник. Нас схватят.

— А, вот как…

— Интересно будет увидеть, чем все это кончится.

Мортон с определенной долей черного юмора должен был признать, что эта фраза была весьма слабым комментарием к его сложным и запутанным действиям на Диамондиане.

13

Несмотря ни на что, Мортон сумел правильно оценить замечание Брэя. Он не чувствовал себя слишком подавленным, когда немного позже ехал в машине вместе с Брэем под конвоем взвода солдат Федерации на мотоциклах.

— Мне просто будет нужно устроить больничному начальству что-то вроде очной ставки с доктором Герхардтом, — сказал он, не давая никаких разъяснений.

Вокруг полковника и лейтенанта раскинулся ночной Новый Неаполь. Из-за войны улицы не освещались, и вокруг было темно, как в аду, только в аду не было такого невероятного потока машин. Похоже, что все, кто целый день носились по улицам на своих маленьких шумных автомобилях, выехали в этот вечер отдохнуть на тех же маленьких шумных машинах.

И что еще хуже, все они ехали наугад, совершенно без огней и по неосвещенным улицам. У ангелов-хранителей, наверное, было много работы — защищать праведных и карать грешных. Каждые пять минут в темноте был слышен ужасный лязг и скрежет столкнувшихся машин: еще один враг господа получал по заслугам.

Прямо перед их машиной в непроницаемой черноте вдруг послышался оглушительный грохот врезающихся друг в друга железных листов. Их автомобиль сделал головокружительный разворот и замер на месте.

Послышались чьи-то жалобы, яростная ругань и обвинения. Загудели сигналы и слились в невыносимую какофонию.

— Ну что же… — решительно сказал Мортон и выглянул в окно, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте.