Тьма над Лиосаном

ГЛАВА 3

После полудня вернулись охотники. Добычей их были три зайца, кабан, пара оленей и семь гусей. Они въехали в крепость, оставив трофеи на деревенской скотобойне.

— Мы могли бы добыть еще одного вепря, если бы задержались подольше, — капризно протянул Беренгар, входя в общий зал. — Завтра, неровен час, пойдет дождь и дня на три нас придержит, а после земля превратится в трясину. Недалече и холода.

Маргерефа досадливо качнул головой: постоянные стенания юного щеголя давно надоели ему.

— Лошади и так утомились. Мы замечательно поохотились, и никаких резонов печалиться нет, — сказал он и указал на висевшую на стене цитру. — Вы могли бы сыграть нам. Это бы нас подбодрило и развлекло.

— Я не нищий певец, обязанный развлекать всех за пищу, — окрысился вдруг Беренгар, дав волю копившемуся в нем раздражению.

— Разумеется, нет, — сказал с легкой долей удивления маргерефа. — Вы не бродяга и никто так не считает. Что за вздорная мысль? — Он оглядел зал и с особенным удовольствием посмотрел на рабов, вздувавших огонь в черном зеве камина. — Вот это правильно. Просто прекрасно. Вечера тут прохладные, помещение надо прогреть.

Один из рабов поднял голову, другой не обратил ни малейшего внимания на слова господина, продолжая закладку поленьев в очаг.

— Когда вы уедете? — спросил Беренгар. — Не за горами зима.

— Новые избы в деревне должны срубить дней через десять, тогда и посмотрим, — ответил нехотя маргерефа, отнюдь не желая вступать в бесполезные препирательства с заносчивым и капризным юнцом. — Ни одному из солдат не хочется зимовать здесь.

— А если работу не завершат в этот срок? — не отставал Беренгар. — Что будет тогда?

— Я уже сказал, все решится дней через десять. Весьма сожалею, что не могу более точно ответить, когда эта крепость перейдет всецело в ваше распоряжение.

— Если бы всецело, — пробормотал Беренгар и без особенного изящества плюхнулся на стул с резной спинкой.

— Значит, частично, — констатировал, не заботясь более о какой-либо деликатности, маргерефа. — Короче, как выйдет. Вы ведь решили посвятить свою жизнь Пентакосте. Все так и будет, если, во-первых, она получит от своего отца разрешение на новый брак; во-вторых, если она остановит на вас свой выбор; в-третьих, если отец ее этот выбор одобрит. — Он помолчал. — Жаль только, что вам при этом уже не достанется ни одна из ее распутных сестер. Говорят, герцог Пол сам же и развратил их.

— Герцог признает ее выбор, ему не захочется сердить моего отца.

Беренгар торжествующе ухмыльнулся, полностью игнорируя последнее замечание собеседника.

— Если предположить, что ваш отец, в свою очередь, согласится на этот брак. А он может и не дать вам позволения, если ему шепнут, кто таков герцог Пол, — заметил язвительно маргерефа. — Надеюсь, вы примете это во внимание, обдумывая свои планы.

— Я и не собираюсь строить какие-то планы, — с презрительной миной сказал Беренгар. — Приметы сулят мне удачу. И потому у меня есть предчувствие, что все кончится хорошо.

— Одних предчувствий мало, чтобы завладеть Пентакостой, — отрубил маргерефа. — И я бы не стал полагаться на какие-то там приметы. Вы ее просто не знаете, если настолько уверены в них.

— Я знаю ее много лучше, чем вы, — прошипел Беренгар, соскакивая со стула. — Мы видимся ежедневно. И мне непонятно, зачем вы то и дело наезжаете в эту безвестную глухомань, зная, что здесь никто не обрадуется вашему возвращению.

— Обрадуется или нет — это дело второе, — оскорбительно засмеялся в ответ маргерефа. — Но вы явно опасаетесь, что вам дадут от ворот поворот, и потому просто жаждете, чтобы я поскорее уехал. Пентакоста смотрит на вас, лишь когда меня нет, — вот в чем вся заковырка.

— Это не так, — уязвленно заявил Беренгар. — Мое общество всегда ей приятно, она любит слушать баллады. Вот увидите, она вскоре пришлет за мной слуг. За мной, заметьте, а не за вами, хотя вы и утверждаете, что вас тут ценят.

— Ну да, ну да, — произнес с напускной скромностью маргерефа. — Все верно, пою я неважно. Но у меня есть другие достоинства, и кое-кто распрекрасно знает о них.

Беренгар вспыхнул.

— Вы намекаете, что совратили ее?

— Не более, чем вы, — парировал маргерефа.

Мужчины с нескрываемой ненавистью уставились друг на друга, тяжело и часто дыша.

— Только не здесь, — сказал наконец Беренгар. — Мы в крепости гости и не должны выяснять отношения без посредничества герефы. Кроме того, вы представляете в этой глуши короля. И следовательно, я не могу с вами драться без его высочайшего дозволения, что непременно бы сделал, будь вы частным лицом.