Тьма наступает

Когда ты говоришь, что я тщеславный,
Ты меры правоты своей не знаешь,
Ты утверждаешь, что я злой и наглый;
О, как права ты! Ты не представляешь…
Пусть только позволят эринии мне
Елену лобзать наяву, не во сне.

Ее глаза широко распахнулись:

– Нет-нет! Прошу тебя, Дамон, – она говорила шепотом. – Пожалуйста! Пожалуйста, не сейчас! – Она с несчастным видом сглотнула. – Кстати, ты спрашивал, хочу ли я пить, – а все питье вдруг исчезло. Я не против того, чтобы самой стать питьем, если ты этого хочешь, но сначала… Я ужасно хочу пить – примерно так же, как, наверное, ты.

И она снова легонько постучала пальцами под подбородком.

У Дамона внутри все растаяло.

Он вытянул руку в сторону, и его пальцы сомкнулись вокруг ножки изящного хрустального бокала. Он с видом знатока попробовал букет – весьма изысканно – и покатал по языку. Это было настоящее питье. Вино «Черная магия» из винограда Черная магия Кларион-Лесс. Это был единственный сорт вина, который пило большинство вампиров, – и среди них ходили легенды о том, как оно помогает продержаться, если нет других способов утолить жажду.

Елена пила из своего бокала, и ее голубые глаза были широко раскрыты над темно-сиреневым вином, пока он рассказывал ей кое-что из истории этого вина. Ему нравилось смотреть на нее в таком состоянии – когда она узнавала что-то новое, и все ее чувства были напряжены. Дамон закрыл глаза и стал вспоминать некоторые эпизоды из прошлого. Когда он открыл их снова, то увидел, что Елена, как ребенок, который хочет пить, жадно глотает…

– Это уже второй?.. – Первый кубок стоял у ее ног. – Елена, где ты его взяла?

– Сделала то же, что и ты. Вытянула руку. Это ведь не очень крепко, правда? По вкусу похоже на виноградный сок, а я умирала от жажды.

Неужели она на самом деле так наивна? Это правда, вино «Черная магия» не обладает резким запахом и вкусом большинства алкогольных напитков. Его тонкий вкус был специально создан для чувствительного нёба вампиров. Дамон знал, что этот виноград выращивается в специальной почве – лессе, – которая остается после того, как измельчаются находившиеся на ней ледники. Разумеется, заниматься этим могли только вампиры-долгожители, ведь для того, чтобы образовалось нужное количество лесса, требовалось несколько столетий. Когда почва была готова, на ней выращивали виноград и обрабатывали его, начиная с подвоя и заканчивая изготовлением сусла, – его отжимали босыми ногами в чанах из железного дерева, и все это без единого луча солнца. Благодаря этому достигался черный, бархатистый, утонченный вкус. И вот…

У Елены появились виноградные «усы». Дамону страшно захотелось стереть их поцелуями.

– Ну что ж. Когда-нибудь ты будешь рассказывать, что выпила два стакана «Черной магии» меньше чем за минуту. Успех тебе обеспечен, – сказал он.

А она постукивала пальцем под подбородком.

– Елена, ты хочешь, чтобы я забрал у тебя часть крови?

– Да! – Она сказала это голосом, похожим на звон колокольчика, как человек, которому наконец-то задали дельный вопрос.

Она была пьяна.

Она отвела руки назад и облокотилась на спинку скамейки, которая была устроена так, чтобы реагировать на каждое ее движение. Теперь скамейка превратилась в диван с обивкой из черной замши и высокой спинкой, и тонкая шея Елены покоилась на самой высокой точке спинки, а ее горло было открыто воздуху. Дамон с тихим стоном отвернулся. Он хотел доставить Елену в цивилизацию. Он тревожился о ее здоровье, он помнил, что надо бы побеспокоиться о состоянии… Мутта, и вот… он не мог получить ничего из того, что хотел. Он и кровь-то у нее толком не мог выпить, пока она пьяна.

Елена издала какой-то другой звук – кажется, произнесла его имя. «Д’м’н?» – пробормотала она. Ее глаза были полны слез.

Дамон сделал для Елены все, что только могла сделать сиделка для пациента. Но, кажется, она просто не хотела извергать из себя два стакана «Черной магии» у него на глазах.

– Маггг… – выговорила Елена, с трудом тревожно икнув. Она схватила Дамона за запястье.

– Да, это вино нельзя пить залпом. Подожди – сядь прямо, и я попробую…

Может быть, именно потому, что он произнес эти слова не задумавшись – не заботясь о том, чтобы они не прозвучали грубо и не выглядели как манипуляция, – все и получилось. Елена послушалась его, а он приложил пальцы к ее вискам и слегка надавил. На долю секунды ему показалось, что сейчас случится катастрофа, но потом Елена задышала спокойно и ровно. Действие вина еще не закончилось, но пьяной Елена уже не была.

Итак, время настало. Он должен наконец рассказать ей правду.

Но сначала ему надо было проснуться.

– Тройной эспрессо, пожалуйста, – сказал он, вытянув руку. Кофе появился моментально, ароматный и черный, как его душа. – Шиничи говорит, что одного эспрессо достаточно, чтобы оправдать существование человеческого рода.