Тьма падет

– Да вся моя чертова жизнь была тяжелой. – Кейт услышала звук льющейся в стакан жидкости. – Я думала, что когда мы с Биллом съедемся, я буду чаще его видеть, но он постоянно занят на работе.

– Ну, живете вы в очень милом доме.

– Когда я тут одна, у меня от него мурашки по коже… – пояснила Бев. – Никогда не жила в таком пустом месте. Я привыкла к соседям, к тому, что тебя всегда окружают люди – этажом выше, этажом ниже, через стенку… И эти гребаные окна. Абсолютно голые, без занавесок. И везде кнопки для чего-то. Я попыталась включить свет во дворе, а вместо этого запустила гребаное джакузи.

– А куда уехал Билл?

– В Германию. У них новый контракт на автомагистраль, и ему нужно наблюдать за ходом работ. Это Дюссельдварф… – Кейт решила ее не поправлять. – Он уехал всего на пару дней, но я уже скучаю… Теперь здесь только я и эти ужасные чертовы окна. Я смотрю в них и вижу только свою уродливую рожу… Как думаешь, вы хоть немного приблизились к тому, чтобы ее найти? Найти Джо?

Кейт помедлила. Сердце у нее сжалось.

– Мы прошерстили кучу данных из полицейского архива и поговорили со всеми друзьями Джоанны, – наконец ответила Кейт. Лучше бы она и вовсе не звонила Бев. Это жестоко – звонить ей, не имея никакой новой информации.

– Говоришь совсем как политик, раздающий обещания.

– Я найду ее, Бев.

Они обе надолго замолчали.

– Я скажу Биллу перезвонить тебе, когда он вернется домой, – наконец сказала Бев. – Он мне скоро и сам должен позвонить. Билл будет не против с тобой поговорить.

– Большое спасибо.

Телефонная линия щелкнула, и Бев отключилась.

Когда она услышала про Марни и начала кричать, в трубке снова раздалось эхо. Кейт представила себе Бев, которая сидит в доме Билла совсем одна, ночью, и молча смотрит на свое отражение в огромном окне. Потом она подумала о Марни, живущую в жутком муниципальном районе, неспособную ходить без костылей. Марни, которой нужно было заботиться о двух маленьких детях. Может, ей все-таки нужно было подписать эту книгу? Всего один росчерк ручки, который стоит две тысячи фунтов.

Это жутко ее испугало.

Кейт всегда держалась подальше от дурной славы, сопровождавшей историю Питера Конвея. Она, конечно, и сама могла бы написать пару книжек и рассказать свою историю таблоидам, но для Кейт это было все равно что наживаться на чужой смерти. Певцы и актеры обретали известность за свой талант.

Конвей был известен тем, что он убивал людей, и извлекать из этого выгоду было отвратительно.

Глава 25

Сначала позвонил Джейк – рассказать, что дамы, помогающие с уборкой, пришли встретиться с ним перед своей первой рабочей сменой, и они вместе перенесли постельное белье из офиса в магазинную кладовку. Затем позвонил Тристан, только что закончивший разговор с Бишопом, и Кейт предложила ему встретиться у него дома.

Тристан сделал чай, и они уселись на его маленькой кухне, чтобы рассказать друг другу последние новости.

– Сочувствую, что тебе досталось от Марни с ее этой книгой, – вздохнул Тристан.

– Я чувствую себя немного виноватой, что ее не подписала. Похоже, денег у Марни и правда немного, – сказала Кейт. – Зато я лучше стала понимать Джоанну. Она хотела сбежать из этих трущоб, хотела начать новую, счастливую жизнь. Не знаю, может, Марни и правда еей завидовала.

Тристан кивнул.

– Билл много потерял бы, если бы Джоанна все-таки написала статью про эту асбестовую историю? – спросил он.

– Его вложения точно бы не окупились. Не знаю, как много он бы потерял, но судя по всему, удар по бюджету был бы нанесен значительный. Когда я говорила об этом с Бев, она вышла из себя. Звучала так, будто защищалась. По-моему, в той ситуации Бев оказалась между двух огней, но она утверждает, что Билл и Джоанна решили все полюбовно. Джо не стала писать статью, а его компания решила проблему.

– Если они и правда решили между собой этот вопрос, может, разбираться тут и правда не в чем. Меня беспокоит, что в расследовании постоянно всплывают одни и те же имена. Марко Поло-Хаус теперь связан с Шелли Морден, Джоанной и Биллом. Шелли и Дэвид Ламб связаны с коммуной Макса Джеспера, а Ной Хантли связан вообще со всеми, кроме Билла. Нам нужно поговорить с Ноем Хантли.

– Неясно, как много Джоанна узнала о его личной жизни, но кажется, достаточно, чтобы написать обличительную статью о том, как он спит с мужчинами из эскорта. Еще мы знаем, что Ной Хантли вложил деньги в отель Джеспера и посещал вечеринки в его доме. Может, он и в коммуну мог заглядывать?

– Как жаль, что никаких записей Джоанны об этом не сохранилось, – вздохнул Тристан.

– Редактор Джоанны, Эшли Харрис, сказал ей не включать в статью ту часть про эскорт. Вопрос – почему? Что, если это Ной Хантли сделал что-то с Дэвидом Ламбом и Гейбом Кемпом?

– Не забудь еще Джорджа Томассини. Эд говорил, что он пропал где-то в середине 2002 года.

– Я оставила сообщение Алану Хексэму. Спросила, не может ли он выяснить, есть ли в полиции какие-то данные о Дэвиде Ламбе, Гейбе Кемпе и Джордже Томассини, – сказала Кейт.

– Думаешь, у него получится? Он вообще будет этим заниматься?