Тьма, смотри на меня (сборник)

– Идём в подвал, – объяснил он, выходя из палаты. Бледно-жёлтый коридор больницы охвачен пустотой. Ночная парочка бредёт к лестнице вниз. Девушка босиком шагает по плиткам пола, Кот с ними почти сливается окраской. По каменным ступеням ей холодно ступать. Рубашка нежно поглаживает нижним краем кожу чуть выше середины бёдер.

В подвале полумрак.

– У нас на чердаке, – обернулся к ней Кот, – несколько разновидностей летучих мышей. Есть «очкарики», которые не пользуются ультразвуком. Некоторые летают только назад, другие вертят хвостом, перемещаясь словно вертолёты. У иных вырастают маленькие рога с острыми ядовитыми кончиками, а для некоторых слово «кровь» является единственным средством защиты…

Неожиданным сюрпризом, соблюдая абсолютную внезапность, цепляющую за потроха, перед ними появляется какая-то мёртвая женщина, лихим скачком выкинутая из-за угла. Синюшное лицо вампирки не выражает ничего.

– Сердце! – орёт Кот, хватаясь за грудь. – У меня прихватило сердце…

Я думал – это просто несварение. А нет! Это сердце!

Он смешливо смотрит на свою спутницу. Химена не сводит глаз с вампирки. Та флегматично поворачивается, не торопясь скрывается во тьме.

– Блуда. – С улыбкой поясняет Кот, перестав паясничать. – Других вампиров в больнице, вроде бы, нет. Одной ей скучно. Кровь крыс она мешает со снотворным…

Чёрножёлтый натыкается на стену в темноте, шипит, отскакивает к девушке, которая в виду очередной внезапности роняет на него мокрый комок своей одежды. Кот пытается примерить футболку с крестом на груди, но приходит к выводу, что «размер головного убора не его», и возвращает вещи Химене.

Они идут по подземелью дальше. Подходят к палате с единственной жёлтой дверью из общей череды бесцветных. Номер 52.

Кот поворачивает несуществующих ручку. Слышен слабый хруст электричества в подвальном воздухе. По закоулкам темноты скользит прозрачное мерцанье.

– Ваш номер, госпожа Нимфея! – торжественно выплёвывает Кот, лапой приглашая войти в комнату. Голая неровность шершавых стен образует идеальный квадрат пространства. Под потолком дымит лампочка. Матрица матраца накрывает кровать. Тумбочка и табуретка – один и тот же предмет мебели.

– Слишком хорошо – тоже нехорошо.

Мудрая оценка вошедшей девушки.

– Скромная келья Средневековой колдуньи, – Кот выглядел дольно довольным.

– Понравилась палата?

– Искромётная комната, – с красивой полуулыбкой заключила Химена.

– Можешь ещё принести что-нибудь почитать?

Кот покачал взъерошенной башкой.

– В больнице мало книг. Эти создания здесь практически не водятся. Но для тебя – попробую найти.

Лёгкая улыбка признательности в ответ. Футболка – на спинку кровати, сапожки – в изножье, а джинсы – на тумботабурет.

– Клопы в матрасе есть?

– Клопы все куплены. Они кое для кого являются деликатесом, знаешь ли… – Кот окутал ответ хитромордой таинственностью. – Во сне спи, не опасайся.

Девушка, теплее кутаясь в смирительную рубашку, села на кровать и огляделась. Её эфирный взгляд размыл стены подвала. Она увидела, как страшная и красивая Ночная Игла, убаюканная бессонницей бродит по больнице. Вместо того, чтобы подругой Блуде быть – она таится по углам. «Я так опасна» – песня сифилитичной проститутки, что непрерывно звучит в голове Ночной Иглы. Голос с акцентом на «у» и «ю» (кюру, кюсау, грюсть). Ночная Игла тащит ящик с радием, лучами которого она размахивает. Сей странный «рентген-прибор» одолжен у галлюцинации по имени Политов, частенько навещающей пациентов психушки.

Химена может понимать с помощью Ви́денья любой язык, воспроизводимый людьми или голосами внутри них. Она перестаёт «проглядывать» больницу, смотрит на Кота. Тот ещё не ушёл. Упёрся спинной в стену и с интересом пялится на неё. Девушка мило улыбается.

– А что если Бог по-настоящему не знает, что он Бог? – спрашивает она кого-то. – И Дьявол не подозревает, кто он такой, – итожит Кот допросы пустоты. Никаких ответов на сегодня. Вечный Космос разродился дважды холодным молчаньем. Чёрножёлтый провожатый говорит девушке: ложись и начинай считать через два.

– Зачем?

– Чтобы приблизиться ко времени исполнения своей глупой мечты.

Ночью, в тёмном подвале затерянной психиатрической лечебницы, закутанная в смирительную рубашку, она валится на кровать.

Кот, уходя, щёлкает выключателем.

В комнату падает темнота.

Бледный дым от лампочки, висящий под потолком, всё своё время думает только об одном:

Что я почувствую после смерти?

По-настоящему меня зовут Ржавый. Но на самом деле это не моё имя. И значения здесь никакого нет. Я родился и всё.

Память моя – продуваемый ветром коридор в темноте. Сквозняк рвёт из него обрывки, кидает в котёл. Переваривается мною моё же сознанье.

Печальный взгляд из прошлого.

Автопортрет в соломенной шляпе

Натюрморт с Библией

Мать и ребёнок

Он один в осенней комнате. За окнами рассвет, закат.

Плачущий старик Девочка, стоящая на коленях перед кроваткой ребёнка

Ржавый никогда не смотрит в зеркала. Деревья в цвету

И сколько я себя уже не видел? На улице пока тепло.