Тьма в бутылке

Она не потеряла к нему интереса, просто куда-то пропала. Не отвечала даже на мобильный. Несколько часов подряд он думал, что она не смеет взять трубку, потому что муж находится где-то поблизости. Потом он убедил себя, что муж забрал у нее телефон и уже знал, кто звонит.

«Если он знает, где я живу, пусть только заявится», — говорил Кеннет сам себе. Эта борьба будет неравной.

Настал следующий день, и только тогда он впервые почувствовал, что ответ следует искать в третьем направлении.

Ибо он расслышал звук, удививший его, и это был именно тот странный звук, который умел различать не умерший в нем солдат. Очень слабый звук, способный в следующую секунду изменить все вокруг. Звук, который может означать смерть, если его никто не услышит.

Именно такой звук он услышал, стоя перед домом и набирая номер ее мобильного.

За каменной стеной еле-еле звонил телефон.

Он захлопнул мобильный и вновь прислушался. Тихо.

Он опять набрал номер Миа и притаился на мгновение. Послышался звук. Ее телефон, на который он только что позвонил, лежал где-то наверху за мансардным окном и опять откликнулся.

Некоторое время он пребывал в раздумьях.

Конечно, сохранялась возможность, что она оставила телефон намеренно, но он сомневался. Миа называла это устройство спасательным тросом, связывающим ее с остальным миром. Вряд ли спасательный трос захочется так запросто выпустить из рук.

Кеннет знал об этом более чем достаточно.

После того раза он побывал там еще однажды, и опять слышал звонок телефона из комнаты за наклонным окном над входной дверью. Ничего нового. К чему же это не покидающее его подозрение о том, что что-то не так?

Ищейка ли проснулась в нем, и теперь предчувствовала опасность? Или солдат? А может, просто любовь, не допускающая возможности, что он остался за скобками в жизни возлюбленной?

И, невзирая на все вопросы, невзирая на все варианты ответов, недоброе предчувствие его не покидало.

За шторами дома напротив притаилась пожилая пара и следила за ним. Как только он принялся звать Миа, они оказались тут как тут. Может, спросить у них, не видели ли они, что произошло.

Они открыли не сразу и не особенно обрадовались, увидев его на пороге.

— Может, пора оставить в покое семью, живущую напротив? — спросила женщина.

Кеннет попытался улыбнуться и продемонстрировал, как сильно трясутся его руки. Как он боится и как сильно нуждается в помощи.

Они рассказали, что в последние дни муж несколько раз приезжал домой — по крайней мере, судя по стоящему перед домом «Мерседесу», — а жену с ребенком они уже давно не видели.

Он поблагодарил их, попросил посматривать за тем, что происходит, и дал номер своего телефона.

Когда дверь за ним захлопнулась, Кеннет уже знал, что они не позвонят. Она ведь не приходилась ему женой. Что бы ни случилось.

Он в последний раз набрал ее номер, и в последний раз телефон зазвонил наверху.

«Миа, где ты?» — думал Кеннет про себя со все нарастающим беспокойством.

Со следующего дня он станет проходить мимо дома по нескольку раз. И если не произойдет ничего, что сможет его успокоить, он отправится в полицию.

Вовсе не потому, что у него были конкретные доказательства.

Просто больше ничего предпринять он не мог.

35

Упругая походка. Морщины, идеально распределенные по лицу и подчеркивающие мужское начало. Кричаще дорогая одежда.

Гениальное сочетание элементов, заставившее Карла почувствовать себя кошачьим недоноском.

— Это и есть Крис, — представила она мужчину и одарила Карла чересчур кратким объятием. — Мы с Крисом были вместе в Дарфуре. Крис — специалист по военным травмам и более-менее постоянно работает на «Врачей без границ». Правильно я говорю, Крис?

Она сказала «были вместе в Дарфуре». Не «работали вместе в Дарфуре». Не нужно быть психологом, чтобы понять разницу. Мёрк уже ненавидел этого идиота, провонявшего туалетной водой.

— Я более-менее в курсе вашей проблемы, — приступил он и обнажил чересчур ровные и чересчур белоснежные зубы. — Мона подтвердила у своего начальства, что ей нужно сообщить обо всем мне.

«Подтвердила у своего начальства — какой бред! — подумал Карл. — А как насчет спросить меня?»

— А вы не будете против?

А, вот теперь он все-таки поинтересовался. Посмотрел на Мону, ответившую ему милой наигранной улыбкой. Вот ведь черт.

— Разумеется, нет, — ответил Карл. — Я абсолютно уверен, что Мона для всех делает все, что в ее силах.

Он ответил улыбкой на улыбку парня, и Мона заметила это. Весьма своевременно.

— Мне предоставили тридцать часов, чтобы помочь вам встать на ноги. Как я понял от вашего шефа, вы ценитесь на вес золота.

Мёрк чуть посмеялся. Значит, к настоящему моменту этот тип уже много чего успел узнать.

— Вы говорите, тридцать часов? — Неужели ему предстоит больше суток провести вместе с этим Королем Морковкой? Этот тип словно гвоздь проглотил.

— Да, давайте посмотрим, насколько тяжела ваша травма. Но в большинстве случаев тридцати часов хватает за глаза.

— Вот как!

Черт, да они шутят.

Они сели напротив него. С уст Моны не сходила чертовски милая улыбка.