Тьма в бутылке

— Подумай о том, что, возможно, у нас не так много шансов, — шепнул он, настаивая на том, чтобы она поднялась с дивана. — Всего на четверть часа, Рахиль, а потом снова ляжешь.

С мыслью об общине, о том, насколько желанна для них свежая кровь, она встала, держась за низ живота, и вышла на кухню в твердой уверенности, что Богоматерь неспроста выбрала данный момент, чтобы подвергнуть ее испытанию. Она должна знать, что боль — только кара, наложенная Господом. Что тошнота — всего лишь пылающий песок пустыни. Она последователь церкви, а значит, ничто телесное не должно останавливать ее на этом пути.

Вот в чем было все дело.

А потому Рахиль встретила его с улыбкой на бледном лице и пригласила сесть и принять дары Господа.

Он побывал в Левринге и Эльсборге, осматривая жилье, рассказывал он, окутанный испарениями, исходившими от чашки с кофе; послезавтра или в понедельник он собирается в Равнструп и Ресен, где тоже есть разумные варианты.

— Господи Иисусе! — воскликнул Йошуа, поспешно извинившись перед женой, ибо она терпеть не могла, когда он всуе поминал имя сына Богоматери.

— В Ресен? — продолжил он. — Это не по пути ли к плантациям Сьёрупа? Дом Теодора Бондесена, верно? В таком случае я могу позаботиться о том, чтобы вам он достался за нормальную цену. Пустует уже как минимум восемь месяцев. Если не больше.

По лицу мужчины скользнуло странное выражение. Йошуа этого, конечно, не заметил, зато заметила она. Выражение довольно неуместное.

— По дороге к Сьёрупу? — переспросил мужчина, рыская по комнате взглядом в поисках опоры. — Не знаю. Но я расскажу вам в понедельник, после того как взгляну на дом. — Он улыбнулся. — А где ваши дети? Занимаются?

Рахиль кивнула. Он казался не слишком разговорчивым. Неужели она неправильно раскрыла его сущность?

— А где вы сейчас живете? — уцепилась она. — В самом Виборге?

— Да, в городе живет мой бывший коллега. Несколько лет назад мы вместе ездили. Теперь он пенсионер по инвалидности.

— Вот как. Организм износился, как у многих других представителей вашей профессии? — спросила она и поймала его взгляд.

Он вновь смотрел на нее добрыми глазами. Ответил не сразу, но, может, он просто сдержанный. По крайней мере, нельзя считать это дурной чертой.

— Износился? Нет, не в этом дело. Лучше бы было так, если можно этого пожелать. Нет, мой товарищ Чарльз потерял руку в ДТП.

Он ребром ладони показал, какую часть руки ему отрезали, и это заставило Рахиль ощутить приступ дурноты. Неприятные воспоминания. Он верно истолковал ее взгляд и опустил глаза.

— Да уж, неприятная вышла история. Но он оправился. — Неожиданно поднял голову. — Кстати! Послезавтра в Виндерупе состоятся соревнования по карате. Я подумал спросить у Самуэля — может, он захочет поехать со мной? Хотя, возможно, ему рановато с его больным коленом… Как у него дела? Он ничего не сломал, упав с лестницы?

Рахиль улыбнулась и взглянула на мужа. Вот оно, проявление сочувствия и заботы, которые проповедовала их церковь. «Возьми руку твоего соседа и нежно погладь ее», — так всегда говорил их священник.

— Нет, — ответил муж. — Колено у него распухло, как ляжка, но через несколько недель он поправится. Так вы говорите, в Виндерупе? Там будет соревнование, на которое можно приехать? — Он провел рукой по подбородку; наверняка вскоре захочет расспросить подробности. — Мы можем спросить у Самуэля. Как ты думаешь, Рахиль?

Она кивнула. Конечно, если они вернутся к часу отдыха, будет здорово. Может, и остальные дети отправятся с ним, если захотят?

Выражение его лица вдруг приобрело оттенок извинения.

— Ах да, мне бы доставило это огромное удовольствие, однако на переднем сиденье фургона можно разместиться только втроем, а сзади возить пассажиров запрещено. Но двоих я с радостью прихвачу. А остальных, может быть, в следующий раз. Как насчет Магдалены? Ей, случайно, не по вкусу такие развлечения? Она производит впечатление активной девочки. К тому же она, кажется, сильно привязана к Самуэлю?

Рахиль улыбнулась, а вслед за ней и ее муж. Прекрасное наблюдение и отличный вопрос. Создавалось ощущение, что в этот момент между ними установился близкий контакт. Словно он знал, насколько близки ее сердцу всегда были именно эти двое. Именно они из пятерых ее детей были похожи на мать больше остальных.

— Отлично, вот и договорились. Да, Йошуа?

— Да, конечно, — улыбнулся муж. С ним легко можно было договориться, если только ему шлея под хвост не попадала.

Рахиль хлопнула по руке гостя, плашмя покоившейся на столе. Удивительно, какой ледяной она была.

— Я уверена, что Самуэль с Магдаленой с удовольствием поедут. Когда им надо быть готовыми?

Он поджал губы и принялся высчитывать время на дорогу.

— Соревнования начинаются в 11. Нормально, если я заеду к 10?

Допив кофе, он собрал со стола чашки и сполоснул их, словно само собой разумеется. Затем улыбнулся хозяевам, поблагодарил их за гостеприимство и попрощался.

Когда он ушел, божественный покой окутал дом.

Боль внизу живота оставалась, но тошнота прошла.