Тьма в его сердце

Я знал, где расположена каждая родинка на ее лице, знал, что в одном глазу, в синей радужке, голубых черточек чуть больше чем в левом, знал, что когда она улыбается, на ее щеках образуются едва заметные ямочки. Я знал ее так, словно ежедневно видел ее вот уже двадцать лет.

Я стал зависим от Джоанны. Я понимал, что не смогу расстаться с ней, как бы сильно мне этого не хотелось. Я понял, что пропал, когда вчера, разговаривая с Натали, она вдруг улыбнулась и помахала мне. Сердце резко ускорилось и мне вдруг показалось, словно я лечу в самую пропасть. Она сделала это, она скидывала меня в пропасть раз за разом, но после этого наступало спокойствие и умиротворение.

Второй раз подобное случилось ночью, когда я пошутил, и она засмеялась от этой шутки. В уголках ее глаз появились маленькие морщинки. Она была ведьмой, иначе, почему из-за простого девичьего смеха мне хотелось притянуть ее к себе и прижаться губами к ее улыбающемуся рту?

– Стэф? Почему ты дома?

Девушка сидела в гостиной на диване, подобрав ноги под себя. Она выглядела расстроенной, и кажется, я понимал, почему.

– Решила посмотреть ток-шоу, – натянуто улыбнулась она.

Я взглянул на экран телевизора, который висел на стене напротив дивана.

– На выключенном телевизоре?

Стэф кинула быстрый взгляд на экран и улыбнулась.

– Хреновая из меня лгунья.

– Да, очень хреновая, – усмехнулся я.

Стэф обхватила себя руками и отвернулась от меня. Перед этим, я заметил, как заблестели ее глаза.

Вздохнув, я подошел к комоду и вытащил оттуда голубое стеганое покрывало. Затем, присел рядом с мачехой и укрыл ее ноги этим покрывалом.

– Спасибо, – вяло улыбнулась она, вытирая щеки от слез. Я редко видел, как Стэф плакала, она была очень сильным человеком. И каждый раз, когда я видел ее поблескивающие от влаги глаза, мое сердце разбивалось на сотни осколков.

– Не за что, – ответил я. – Так Грант снова забыл о том, что вы должны были сегодня поужинать?

Она приподняла голову и взглянула в потолок. С детства я уяснил одно: отец всегда отдавал себя работе. Его компания была для него на первом месте. Все знали это: наши родственники, прислуга, я, Стэф. Знали и в каком-то смысле принимали это. Поэтому слезы Стэф сейчас не вписывались в обычную картину. Дело не в работе отца.

– Сказал, что нужно доделать один проект, – уныло отозвалась она.

– Но ты ведь плачешь не по этому?

Мачеха вздохнула и покачала головой.

– Не думаю, что нам нужно обсуждать это, – сказала она.

Я невесело усмехнулся.

– Стэф, мне пятнадцать, а не пять, можешь сказать мне, – надавил я.

Она не смотрела на меня, вместо этого начав перебирать в руках край одеяла.

– Он написал, что у него работа. Я позвонила ему, но он не отвечал. А потом я позвонила его секретарше. Она сказала, что Гранта нет в офисе, а ее он отпустил пораньше. – Вот как, отец соврал. – А еще она сказала, что днем к нему в офис приходила какая-то женщина, и они очень долго пробыли в кабинете и ушли вместе.

– Что? – слишком громко спросил я. – Не может этого быть!