Тьма в хрустальной туфельке

Атласы были разложены на обеденном столе, и это зрелище заставляло Элеонору буквально парить. Она смотрела на свой медовый месяц. Сначала Париж, потом Вена, оттуда – в Рим или, может быть, в Константинополь. Она чувствовала притяжение далёких горизонтов, похороненных в сердце.

Лея вошла в комнату:

– Кое-кто пришёл, чтобы увидеться с тобой.

– Кто?

– Полисмен, – прошептала Лея. – Клянусь, я не сделала ничего плохого. Разве я не хорошо вела себя с тобой? Не отправляй меня туда, прошу… – Девушка снова заплакала.

– Успокойся, Лея, – мягко проговорила Элеонора. – Я тебя никуда не отправлю. Скажи ему, что я нездорова.

Лея покачала головой:

– Он говорит, что это очень важно.

– Тогда подай ему чаю. Я скоро выйду.

Инспектор Хэтчетт ждал в гостиной, сжимая в руке шляпу. Он был словно назойливая муха среди всех её цветов. Что он хотел? Зачем пришёл? При виде девушки глаза инспектора расширились.

Её траур по миссис Клири закончился, и… о господи, она же сказала, что наденет траур по мистеру Пембруку. Хэтчетт ожидал, что Элеонора будет носить чёрное, по крайней мере, год, а теперь из-за её бело-зелёного платья поймал её на лжи даже прежде, чем она успела открыть рот. Как она могла быть так глупа? Почему не подготовилась?

Девушка натянула улыбку идеальной гостеприимной хозяйки:

– Инспектор! Какая неожиданная радость. Как ваше самочувствие?

– Доброе утро, мисс Хартли. Я пришёл поговорить с вашей служанкой.

Элеонора расправила плечи:

– Лея не сделала ничего плохого.

– Не она. Другая ваша служанка… кажется, Бесси.

– О! Понимаю, – девушка расслабилась. – Боюсь, тогда вы потратили время впустую. Она больше не работает на меня.

– Это очень прискорбно, мисс Хартли, – Хэтчетт снова потянулся за блокнотом, – ведь я надеялся, что она сможет подтвердить ваше местонахождение в ночь смерти мистера Пембрука. Женщина, подходящая под ваше описание, была замечена в окрестностях особняка Гранборо как раз незадолго до часа убийства. Конечно же, я хочу её найти.

Элеонора почувствовала, как её маска пошла трещинами, а под этой маской она кричала. Женщина, подходящая под её, Элеоноры, описание?! Но как такое могло быть, ведь в ночь убийства её не было в окрестностях Гранборо? Или всё же была? Последнее, что девушка помнила, – это как она загадала желание на кухне, а потом проснулась в собственной постели… вот только из сумочки пропали деньги.

Нет… конечно же нет! Это не могла быть она. Она просто слишком много выпила, а потом, видимо, вышла в ночь подышать свежим воздухом и при этом потеряла несколько шиллингов. Вот и всё. Других причин и быть не могло!

– Подходящая под моё описание? – переспросила Элеонора, тщательно контролируя тон.

– Светловолосая, в тёмном платье.

Напряжение, сковавшее плечи девушки, немного отпустило.

– Не уверена, что могу согласиться, будто это подходит под моё описание, инспектор. В самом деле, это может подойти под любое описание.

Хэтчетт сделал очередную заметку.

– Тем не менее я хотел бы подтвердить ваше местонахождение в тот вечер, и ваша бывшая служанка – единственный человек, который может это сделать. Не могли бы вы сообщить её адрес?

– Боюсь, это мне неизвестно.

– Возможно, у вас есть предположения, куда бы она могла пойти? У неё ведь есть родственники?

Элеонора лихорадочно соображала. Нельзя, чтобы Хэтчетт узнал, что Бесси – племянница миссис Бэнбёри, иначе он отправится прямиком в особняк Гранборо, найдёт кухарку, а затем и саму Бесси. Девушка не могла допустить, чтобы они поговорили. Нужно было во что бы то ни стало сбить инспектора с пути.

– Кажется, она говорила что-то о работе на фабрике, – солгала Элеонора. – Где-то на севере. Кажется, там лучше платят.

Явно не удовлетворившись ответом, инспектор убрал блокнот.

– И вы точно не могли бы сообщить мне что-то ещё, мисс Хартли? Может быть, предыдущие рекомендации об этой девушке?

– Боюсь, что нет, – ответила Элеонора, и её буквально захлестнула волна облегчения. – Нанимала её не я. Что ж, если больше я ничем не могу вам помочь…

– Да, спасибо, больше ничем. Доброго утра, мисс Хартли.

Он вышел. Из окна гостиной Элеонора наблюдала, как он уходит, проталкиваясь мимо продавщиц лент, цветочниц и потных молочниц. Как долго инспектор будет следить за ней? Неужели он вечно будет так или иначе появляться в её жизни, только и ожидая, когда она оступится?

Рядом материализовалась женщина, и глаза её были, как всегда, бездонными – ни искорки, ни проблеска влаги. Ничего, кроме черноты, словно кто-то выколол глаза на фотографии и держал её пустой.

– Какой досадливый! – тихо проговорила незваная гостья. – Ты могла бы так легко от него избавиться.

Элеонора замерла. Как только она загадает последнее желание, то потеряет душу. С тех самых пор, как она заключила эту сделку, девушка задавалась вопросом, какой же станет без души.

Возможно, теперь было самое время узнать.

* * *