Тьма в хрустальной туфельке

У Элеоноры перехватило дыхание, и она отпрянула от окна. Не может быть. Лиззи ведь умерла! Элеонора сама видела её, лежавшую лицом вниз в воде, сопротивлявшуюся… Сопротивлявшуюся? Нет, Лиззи не сопротивлялась – она уже была мертва, и Элеонора не видела, как руки служанки царапали корыто, а потом замерли навсегда. Она просто напридумывала себе разного. Нет, это черноглазая вкладывала странные мысли в её разум, чтобы напугать.

Элеонора оглянулась. Лиззи исчезла. Девушка вспомнила жёлтую вспышку и с дрожью подумала о маленькой канарейке.

Двадцать девять минут до полуночи.

Двадцать одна минута до полуночи. Элеонора села на кушетку, сунув ноги глубже в атласные туфельки. Она жаловалась на жару, чтобы лакеи оставили двери открытыми, чтобы не терять драгоценного времени, когда придёт срок.

Из толпы вышел Чарльз с тарелкой тарталеток и сунул пирожные в руки девушки:

– Я добыл это в кухне, для тебя. Ты ужасно бледна! Уверена, что не хочешь домой прямо сейчас?

Элеонора кивнула и взяла абрикосовую тарталетку. Та оказалась слишком сладкой, а тесто раскрошилось во рту, словно пепел. Девушка всё равно съела – ей понадобятся силы.

– Позволишь пригласить тебя на танец? – спросил Чарльз.

Элеонора взглянула на часы – девятнадцать минут до полуночи. У неё ещё оставалось достаточно времени, но она должна быть готова.

– Лучше я посижу здесь ещё немного. Не хочешь насладиться трофеями? – Девушка протянула ему тарелку, и Чарльз взял тарталетку, виновато ухмыльнувшись.

– Боюсь, это уже третья. О, Понсонби! Уже уходите?

Молодой человек с поредевшими волосами направлялся к дверям. Чарльз подошёл к нему, и они прошли в холл, о чём-то беседуя. Элеонора смотрела им вслед, доедая вторую тарталетку, не чувствуя вкуса. Экипаж Понсонби уже ждал снаружи. Молодой человек забрался внутрь, Чарльз помахал ему с крыльца. Кучер щёлкнул хлыстом, и вдруг лошадь рванула вперёд. Экипаж дёрнулся. На губах лошади выступила пена, а потом раздался крик…

Чарльз вернулся в зал.

– Прости, Элеонора. Понсонби – милый, добрый лорд. Ты в порядке?

Элеонора снова посмотрела в окно. Экипаж Понсонби мирно катился в ночь; лошадь вела себя смирно. Никакой аварии не было.

– Всё отлично, спасибо.

– Выглядишь так, словно увидела привидение. Позволь, я принесу тебе бокал чего-нибудь.

– Чарльз, правда, я…

Но он уже исчез. Элеонора съела ещё одну тарталетку. Осталось шестнадцать минут, и в желудке как будто разверзлась бездна. Сможет ли она бежать, если всю ночь не пьёт ничего, кроме шампанского?

Потянувшись за тарталеткой, девушка заметила на юбке большое красное пятно. Сначала она невольно подумала, уж не было ли это её ежемесячным проклятием – на глазах у всех… и не в какой-нибудь вечер, а в этот, особенный! Но потом она учуяла запах живицы.

Чарльз вернулся с бокалом шерри. Похоже, он не заметил крови на её юбках. Черноглазая снова играла с ней!

Тринадцать минут до полуночи. Трясущимися руками Элеонора подхватила бокал и опрокинула его залпом.

Шесть минут до полуночи.

Шампанское щипало горло, шерри обжигал язык. Тарталетки были словно свинцовые шарики, застрявшие на полпути к желудку. Спуститься по правой лестнице, потом – по улице до ограждения, потом – налево, потом…

Чья-то ладонь накрыла её руку:

– Элеонора?

Девушка вздрогнула – это был только Чарльз.

– Уже поздно, – мягко сказал он. – Думаю, нам следует со всеми попрощаться. В самом деле, моя дорогая, выглядишь ты неважно.

Элеонора прижала ладонь к щеке. Ей стало одновременно и жарко, и холодно. Она слишком много выпила. Хватит ли ей времени, чтобы вызвать тошноту? Это поможет?

Напротив, на другом конца зала, стоял пустой стул. Элеонора уже знала, что увидит следующим. Моргнув, девушка краем глаза увидела тёмную фигуру и кровь, капавшую на пол. Даже сквозь звуки музыки она слышала каждый шаг проходивших мимо людей.

Девушка не собиралась смотреть – она и так знала, что увидит: белые простыни, алую кровь или, что ещё хуже, саму рану, рваную, истекающую кровью. Элеонора вздрогнула. Её там не было – она ведь не видела, что было там, под простынёй. Черноглазая просто вкладывала ей в голову странные мысли! В видениях не было нужды – щупальца демоницы и без того обвили разум девушки.

Чарльз наблюдал за ней. Его взгляд был таким добрым, прикосновения – такими нежными. Она любила его больше, чем когда-либо, но в этот миг он будет только мешать.

– Ты прав, – сказала девушка. – Прошу, дай мне десять минут немного привести себя в чувство.

Он с облегчением вздохнул и коснулся губами её руки.

– Всё, что тебе потребуется, дорогая. Десять минут, а потом мы оставим этот вечер позади.

– Ты принесёшь за меня извинения леди Уинстенли? Не думаю, что смогу смотреть ей в глаза.

– Конечно. Я обо всём позабочусь, не беспокойся.

За спиной Чарльза в кресле сидел старый майор. Вдруг офицер уронил голову на грудь, волосы у него потемнели, черты заострились, а белая рубашка залилась кровью. В кармане майора блеснула серебряная цепочка часов. А когда мужчина поднял голову и посмотрел на девушку, она увидела багровую линию на том месте, где горло было перерезано.