Тьма в хрустальной туфельке

Демоница двинулась вперёд. Под её кожей скользили тени, а в разверзнутых челюстях сверкали зубы, острые, как вязальные спицы.

Элеонора схватилась за решётку ворот. Она этого не заслужила. Она не сделала ничего плохого! Она лишь пыталась сделать свою жизнь лучше.

Черноглазая приближалась. Тело подёргивалось, с треском расходилось, высвобождая тени. Но Элеонора не заслуживала этого зрелища, этого ужаса!

И всё равно, всё равно ей так и не даровали исполнения последнего желания. Черноглазая пришла за ней, а Элеонора не получила того, чего пожелала. Она не оказалась вне досягаемости закона – она слышала за спиной полисменов, преследовавших её.

– Ты… ты не исполнила моего последнего желания, – жалобно проговорила девушка.

Черноглазая рассмеялась, и её смех был похож на треск ломающейся кости.

«Так нечестно. Нечестно!» – думала Элеонора.

Она рискнула всем, чтобы вырваться из плена бедности. Она совершила то, о чём другие только мечтали. Так почему же она должна быть наказана? Разве она не стояла выше этого?

Черноглазая ведь пришла за ней по какой-то причине – потому что её душа стоила того, чтобы её забрать.

Элеонора сохранит душу. Душа принадлежала ей! Черноглазая женщина могла делать всё, что ей заблагорассудится, но как бы там ни было – Элеонора не собиралась сдаваться так просто…

Девушка вдруг замерла, и дыхание перехватило.

Она пожелала оказаться вне досягаемости закона. Черноглазая говорила, что связана с Элеонорой законом, который превосходил их обеих многократно. Так неужели последнее желание Элеоноры вырвало её из хватки демоницы?

Черноглазая безвольно застыла в воздухе, и тьма вокруг неё нарастала. Казалось, все её кости исчезли, руки обвисли, точно чулки, но она подняла ладонь.

– Ты обманула меня, – прошипела Элеонора.

– Ты проиграла, – хрипло проговорила женщина, разверзнув челюсти. – Пора исполнить свою часть сделки.

Девушка отпустила решётку, крепче стоя на земле, зарывшись ступнями в грязь. Её обманули. Солгали. Эта сделка была не в её интересах с самого начала. Так почему она должна исполнять условия такого договора? Почему, почему Элеонора доверилась этой марионетке? Единственное существо, кому стоило верить, – это она сама.

Элеонора вырвала себя из плена бедности, исполнила свои мечты. Её жизнь стала такой лишь благодаря её собственным усилиям – она сама исполняла свои желания! Черноглазая лишь пыталась утянуть её вниз.

Это было несправедливо… но Элеонора добьётся справедливости. Она будет вне досягаемости закона. Всех законов! Даже тех, которые направляли черноглазую.

Сердце Элеоноры забилось так быстро, что стало больно. Надежда, страх, гордость переполняли её. Руки сжались в кулаки. Нет, она больше не позволит черноглазой забрать у неё что-нибудь ещё.

Демоница свернулась в темноте, точно змея. Какая-то воля заставила её поднять голову, растянуть пасть в ухмылке. Тьма устроилась в её челюсти среди острых зубов.

Элеонора чуть было не сбежала. Сердце бешено колотилось в груди, руки и ноги дрожали. Но всё, достаточно бежать. Пришло время сделать последнюю ставку.

Тяжело дыша, Элеонора взглянула на ухмыляющееся существо, исказившее все её желания и повернувшее их против неё. Девушка стиснула зубы. Её душа принадлежала ей, и только ей, – за это она собиралась бороться.

– Я устала от сделок, – сказала Элеонора и бросилась на демоницу, в самую тьму.

Эпилог

Полиция рыскала по улицам. За несколько мгновений до этого раздался оглушительный раскат грома, и начался ливень, но это не остановило полисменов. Вымокшие констебли заполнили переулки, стучались в двери, ища юную девушку в голубом бальном платье. Они прочесали тихую улочку у пустого кладбища и не обнаружили ничего, кроме тёмного пятна, ещё чернее, чем темнота вокруг.

Гости сгрудились у ступеней особняка под зонтиками, перешёптываясь. Никто из них не ушёл, пока солнце не взошло. Они не могли – инспектор настоял на том, чтобы допросить всех до единого, спрашивая, не видел ли кто юную девушку в голубом бальном платье, не говорил ли с ней.

Хэтчетт не найдёт её.

К поискам присоединился молодой человек, хоть его и пытались остановить. Его седеющие волосы были мокрыми, а на лице пролегли ранние морщины. К концу ночи их станет больше.

Чарльз тоже не найдёт её.

Когда солнце начало подниматься над горизонтом, гости разошлись по домам. Констебли вызвали дневную смену и двинулись обратно в участок. Инспектор поговорил со всеми гостями прежде, чем они разъехались, и выписал название каждой обыскиваемой улицы.

Чарльз Пембрук сел на ступеньках. Его руки и ноги стали свинцовыми.

Что-то блеснуло на брусчатке, словно подмигивая ему. Мужчина наклонился вперёд, чтобы рассмотреть получше. Это оказалась изящная туфелька, серебристая, атласная, мокрая от дождя. В свете, льющемся из бального зала, она сверкала, словно хрустальная.

Дрожащей рукой Чарльз потянулся, стиснул пальцами каблучок и прижал к себе туфельку – всё, что осталось от Элеоноры Роуз Хартли.

Благодарности