Тьма в конце тоннеля. Обмен Райнеманна. Человек без лица.

— Спасла мне жизнь, помимо всего прочего…

— В Третьем рейхе следить за людьми научились отменно, миссис Камерон, — улыбаясь, встрял Штольц. — Мы с евреев глаз не спускаем. Особенно со специалистов. Мы знали, что доктор из Палермо — ваш друг и что полковник ранен. Остальное просто.

— Значит, за человеком, который стоит рядом с вами, вы тоже следите? — спокойно спросил Сполдинг.

Штольц слегка побледнел, бросил скрытый взгляд на сидевшего за столиком блондина:

— Герр Райнеманн понимает меня правильно. Я имею в виду лишь необходимую слежку за враждебными элементами.

— Да, я помню, — сказал Дэвид. — Вчера вы недвусмысленно заявили о прискорбной необходимости некоторых практических мер. Жаль, что вас не было с нами, Райнеманн. Штольц говорил об изъятии денег у евреев… Но я отвлекся. Перейдем к делу.

Райнеманн с кислой миной отошел от перил:

— Согласен. Но сначала, чтобы, так сказать, замкнуть круг, я представлю вам своего знакомого, который прилетел из Берлина. На нейтральном самолете, разумеется. В его присутствии обмен будет поистине подлинным.

Дэвид оглядел человека в белом холщовом костюме. Встретился с ним взглядом.

— Франц Альтмюллер. Из Министерства вооружений, — произнес Дэвид.

— Полковник Дэвид Сполдинг. Из Ферфакса. Раньше работал в Португалии. Глава лисабонской диверсионной сети, — парировал тот.

— Вы шакалы, — добавил Райнеманн, — кусаете исподтишка и несете своим странам лишь бесчестье. Заявляю это вам обоим… А теперь, как вы просили, полковник, перейдем к делу.

Штольц проводил Лайонза на подстриженную лужайку у бассейна. Там у большого круглого стола стоял охранник с металлическим «дипломатом» в руке. Лайонз сел спиной к балкону; охранник положил на стол чемоданчик.

— Откройте, — приказал Райнеманн сверху.

Охранник так и сделал; Лайонз вынул чертежи и разложил их перед собой. Альтмюллер обратился к Джин: «Позвольте поговорить с полковником наедине». Джин взглянула на Дэвида, отняла ладонь от его руки и отошла в дальний конец балкона.

— Ради общей пользы, — произнес Альтмюллер, — вам, по-моему, следует рассказать, что произошло в Сан-Телмо.

Дэвид пристально посмотрел на немца. Тот не лгал, не устраивал ему ловушку. Он ничего не знал о «Хагане». Об Ашере Фельде. На это Дэвид и рассчитывал.

— Там побывало гестапо, — молвил он, надеясь, что простодушие сделает обман убедительнее.

— Не может быть! — выплюнул в ответ Альтмюллер. — И вы это понимаете! Здесь — я!

— Я так или иначе имею дело с гестаповцами уже почти четыре года. И повадки их знаю, можете не сомневаться.

— Вы ошибаетесь. Это невозможно!

— Вы слишком много времени провели в канцеляриях и слишком мало — в бою. Хотите узнать мое мнение как профессионала? Вас провели.

— Что?

— Так же, как и меня. Провели наши с вами боссы. В Берлине и Вашингтоне. И какое интересное совпадение… У них почти одинаковые инициалы… А. Ш. и А. С.

Альтмюллер пронзил Сполдинга взглядом голубых глаз, от изумления приоткрыл рот. Проговорил едва слышно:

— Альберт Шпеер…

— …и Алан Свонсон, — закончил Дэвид.

— Не может быть, — сказал Альтмюллер очень неуверенно. — Он же ничего не знает…

— Вам еще многому нужно научиться….. Иначе в бою вы

долго не продержитесь… Как вы думаете, почему я предложил Райнеманну сделку?

Альтмюллер слушал, не слыша. Он отвел взгляд от Сполдинга и, по-видимому, ушел с головой в решение головоломки:

— Если вы говорите правду, шифровки может не быть, шхуна с подводной лодкой не встретится. Флот не перейдет в режим радиотишины. Обмен сорвется!

Дэвид сложил руки на груди. Настал момент пускать в ход следующую ложь. Она или сработает или будет немедленно отвергнута. Дэвид это понимал; не раз основанием его замыслов в Лисабоне служил обман.

— Ваша сторона играет грубее моей, — начал он медленно. — Уж таков новый порядок. Меня мои люди не убьют, они лишь позаботятся о том, чтоб я ничего не смог доказать. Им нужно одно — чертежи… У вас — дело другое. С вашей стороны возможны варианты…

Дэвид замолк и улыбнулся Райнеманну, который со стороны глядел на него и Альтмюллера.

— И каковы, на ваш взгляд, эти варианты?

— Их несколько, — ответил Сполдинг. — Можно вывести меня из игры, а алмазы переправить в Германию не на подводной лодке, а по-иному; можно, наконец, подсунуть фальшивые чертежи…

— Так почему бы не воспользоваться этим? Вы меня искушаете.

Сполдинг бесцельно глянул на небо. Потом повернулся и посмотрел Альтмюллеру в глаза:

— Мой вам совет: не ходите в бой. Там вы и часа не продержитесь. Сидите лучше в своем зачуханном ведомстве.

— Что вы хотите этим сказать?..

— Стоит вам попытаться изменить план, и с вами все будет кончено. Теперь вы заложник. Вы якшаетесь с врагами. И Шпеер, и гестапо об этом знают. Ваш единственный шанс на спасение в том, чтобы воспользоваться известными вам сведениями. То же относится и ко мне. Вы доведете сделку до конца, чтобы сохранить себе жизнь, а я — чтобы заработать кучу денег. Авиастроительные компании останутся от обмена в большом выигрыше. Так пусть поделятся им со мной. Я этого заслужил.