Тьма в конце тоннеля. Обмен Райнеманна. Человек без лица.

— Если я вам понадоблюсь, я в прежнем кабинете Хоби.

Пит не знал, будет ли он ладить с Диной Джоунс. Он в этом сильно сомневался.

Глава VII

Иногда, обычно перед тем, как заснуть, Пит вдруг представлял себе, как он встретит мужчину в синем костюме — убийцу Фреда Ваймера. И так как Пит не был ни фантазером, ни просто впечатлительной натурой, эти воображаемые встречи выглядели донельзя странно. Отнесись он к этому критически, он назвал бы все просто дурью.

Картина была всегда одна и та же: ночь, пустынная улица, холодная и темная, и только кое-где мерцают желтые квадраты окон, отделяющие жизнь обычных людей от лика ночи. Мрачная и безмолвная улица маленького городка, с какой-то затаив шейся в ней враждебностью. Пит идет по этой улице, и вдруг откуда-то из темноты появляется фигура: невысокий, плотный, слегка сутулый мужчина, который медленно идет впереди.

Пит ускоряет шаги, но расстояние между ними не сокращается, хоть человек этот идет медленно. Когда он проходит мимо освещенной витрины, в которой, как трупы, стоят восковые манекены, Пит замечает, что костюм на нем синий. Человек замедляет шаги и оборачивается, но, прежде чем лицо его становится видимым, Пит просыпается и сознает, что его последние мысли сменились сновидением. Однажды среди ночи он очнулся от этого кошмара и, вглядываясь в темноту, не сразу смог припомнить, где он. Протянул руку, нащупал в темноте шелковистую ночную сорочку Элоизы Корум. Он не убрал руку и, когда Элоиза шевельнулась, шепотом спросил:

— Ты не спишь?

— Нет, любимый, — ответила она. — А вот ты только что спал.

— Я, наверно, задремал.

— Если хочешь, поспи. Я разбужу тебя, когда нужно. Времени у нас еще много.

Рука его скользила все выше и выше, пока не нащупала бретельку на ее плече.

— Мне бы хотелось, — сказал он, — чтоб мы встречались как-нибудь по-другому, без этих таинственных ночных визитов и исчезновений до рассвета.

— Знаю, любимый. Надо будет что-нибудь придумать. Нам вообще придется хорошенько подумать. Ты ведь совсем не сможешь приходить сюда, когда вернется Клод.

— А когда ты его ждешь?

— На следующей неделе, если его снова не задержат. Харви Диркен вернулся, а переговоры о распределении должностей на будущий год еще ведутся. Он поручил Клоду встретиться с дюжиной всяких комиссий для урегулирования всех вопросов. Но Клод не политик. У него не хватает хитрости и изворотливости Харви.

— А как ты думаешь, почему вернулся Диркен?

— Понятия не имею. Я знаю только, что Харви Диркен никогда ничего не делает прихоти ради. Раз он вернулся, значит,на то были причины. И, видно, на сей раз они очень серьезны, если он уехал из столицы штата, предоставив Клоду заботиться о таких важных делах, как распределение должностей в колледже.

— Скажи, в каких отношениях Диркен с Мэттом Камероном? — спросил Пит. — Они в одном лагере?

— Нет, во враждебных. Более того, Харви Диркен и Мэтт Камерон ненавидят друг друга. Ненависть эта восходит еще к тем временам, когда Камерон пытался прибрать к своим

рукам «Энтерпрайз». Банк Харви Диркена отказался дать ему заем. А когда впоследствии Мэтт все-таки выкупил «Пресс», Харви опять выступал против. Он считал, что Уиллетсу необходимо иметь две газеты, ибо одна делает издателя слишком влиятельным и дает ему в руки большую власть. Харви постарался помешать Мэтту и почти добился своего. При встрече они очень любезны, но на самом деле ненавидят друг друга. У нас говорят, что если вы устраиваете вечер, то один надо давать с Камеронами, а другой с Диркенами.

— Значит, трудно заподозрить, что Диркен стал бы действовать заодно с Камероном?

В темноте Пит услышал ее смех:

— Ну, разумеется. Ведь только потому, любимый, ты и смог приобрести УЛТС.

— Я что-то не понял, — сказал Пит.

— Харви Диркен управляет делами Агнес Уэллер, и, так как магазин Уэллеров был совладельцем станции, Харви вникал во все ее дела. Газета Мэтта Камерона была вторым совладельцем, так что столкновения были неизбежны. Единственным выходом было продать станцию.

— И все равно сейчас они в полном согласии. Оба хотят заставить меня забыть о Ваймере. Скажи-ка, а ты хорошо знаешь Хоби Хобарта?

— Я слушала его по радио. А что?

— Никак не пойму, почему он отказался передать сообщение о Ваймере. Это была сногсшибательная сенсация, и он мог в два счета обставить газету и покрыть себя славой. Хоби не из тех, кто позволит такой удаче пройти мимо него.

Элоиза не отвечала, и Пит продолжал: