Тьма в конце тоннеля. Обмен Райнеманна. Человек без лица.

— По-моему, на этот вопрос лучше ответит генерал Лееб.

Лееб чуть мундштук не выронил. Альтмюллер заметил изумление генерала и быстро вмешался:

— Простите за любопытство, но откуда у человека, ведающего снабжением армии, возьмутся такие сведения, герр Фоглер?

— Насколько я знаю, служба снабжения получает информацию о промышленных, сельскохозяйственных и природных ресурсах оккупированных стран. И стран, которые нашим войскам еще предстоит занять.

Видимо, Лееба застали врасплох происки Фоглера, а не сам вопрос.

— Несмотря на занятость, — начал он, пытаясь противопоставить военную выправку по-бюргерски неухоженному Фоглеру, — мы, получив от подчиненных господина Фоглера сигнал о надвигающемся кризисе, немедленно начали делать все, что было в наших силах.

Франц Альтмюллер прикрыл ладонью невольную улыбку и поглядел на Фоглера. Тому было не до смеха.

— Рад слышать, что служба снабжения так уверена в своих силах, — сказал Шпеер. На самом деле рейхсминистр вооружений не скрывал недоверия к этим вопросам. — Итак, к чему вы пришли?

— Я же сказал, герр Шпеер, мы делаем все возможное. Но на решение вопроса требуется время.

— Понятно. Каковы ваши предложения?

— Найдя подходящий исторический прецедент, я позволил себе сделать предварительный запрос в Генеральный штаб. Понадобится экспедиционный корпус из четырех батальонов. Мы захватим алмазные копи в Танзании.

— Что?! — Альтмюллер даже привстал. Он просто ушам своим не поверил. — Вы шутите!

— Одну минуту. — Шпеер не мог позволить Францу перебить генерала. Если Лееб замыслил такую авантюру, значит рациональное зерно в ней есть. Ни один военный, зная о потерях Германии на Восточном фронте, об убийственных вылазках союзников в Италии, не предложил бы такой сумасбродный план, не будучи уверен в его успехе. — Продолжайте, генерал.

— Я говорю о копях Уильямсона в Мвадуи. На севере страны у озера Виктория. Там ежегодно добывается более миллиона карат алмазов типа «карбонадо». Сведения, которые по моему настоянию предоставила разведка, говорят о готовых к отправке запасах в размере полугодовой добычи. Наши агенты в Дар-эс-Саламе утверждают, что их можно заполучить.

Франц Альтмюллер передал Шпееру листок бумаги: «Он сошел с ума!»

— О каком историческом прецеденте вы толкуете? — спросил Шпеер, прикрыв ладонью надпись на листке.

— Я говорю о землях в Африке, по праву принадлежащих Третьему рейху. Их отобрали у нас после первой мировой войны. Четыре года назад на это указал сам фюрер.

За столом воцарилась неловкая тишина. Даже адьютант Лееба избегал взгляда генерала. Наконец негромко заговорил Шпеер:

— Это не прецедент, а оправдание. Миру на него наплевать. Но, хотя я не уверен, что разумно посылать войска на другой конец света, вопрос вы подняли толковый. Нельзя ли найти алмазы где-нибудь поближе…

Лееб взглянул на адъютанта. Вильгельм Цанген поднес к носу платок, кивнул в сторону генерала и занудливо прогнусавил:

— Я отвечу вам, герр рейхсминистр. И вы, надеюсь, поймете, сколь бесполезны эти разговоры… Шестьдесят процентов мировых промышленных алмазов типа «баллас» добывается в Бельгийском Конго. Основные месторождения — Касаи и Бакванга в районе рек Канши и Мбужи-Майи. Губернатор этого района — Пьер Рикманс. Он предан бельгийскому правительству, которое эмигрировало в Лондон. Могу заверить Лееба, что симпатии в Конго на стороне Бельгии, а не Германии.

Лееб раздраженно закурил. Шпеер откинулся на спинку кресла и обратился к Цангену:

— Хорошо. Это шестьдесят процентов алмазов типа «баллас». А как насчет остальных сорока? И алмазов «карбонадо»?

— Их месторождения расположены во французской Экваториальной Гвинее — ярой приверженице де Голля; Гане и Сьерра-Леоне, находящихся под жесточайшим контролем Великобритании; Анголе, свято соблюдающей нейтралитет под португальским флагом, и во французской Западной Африке, которая не только симпатизирует де Голлю, но и открыто сотрудничает с союзниками. А когда полтора года назад Вичи оставил Берег Слоновой Кости, мы потеряли к Африке всякий доступ.

— Понятно, — Шпеер забарабанил пальцами по бумажке, полученной от Альтмюллера. — Значит, вы предлагаете решить этот вопрос мирным путем?

— Другого выхода у нас нет.

Шпеер повернулся к Францу Альтмюллеру. Тот в свою очередь оглядел остальных. Их лица не выражали ничего, кроме растерянности.

Одиннадцатое сентября 1943 г. Вашингтон

Бригадный генерал Алан Свонсон вышел из такси и оглядел массивную дубовую дверь резиденции в Джорджтауне. Езда по булыжной мостовой напомнила ему о барабанной дроби. Перед казнью.

За ступеньками, за дверью, где-то в глубине пятиэтажного аристократического здания из дикого камня и кирпича, был зал. И в этом зале выносились тысячи приговоров. К смертной казни.

«Только бы выдержать сроки, — думал генерал. — Пытаться изменить их — немыслимо». Изменить их означало потерять, заочно приговорить к смерти тысячи людей.