Тьма в конце тоннеля. Обмен Райнеманна. Человек без лица.

— Может ли Спинелли подтвердить свои обвинения? Давайте назовем вещи своими именами — это обвинения, а не жалобы.

— Какие еще обвинения?! — воскликнул Оливер. — Этот недотепа все облажал сам! Кто он такой, чтобы обвинять?!

— Будет, — произнес Кендалл скрипучим голосом. — Оставьте словоблудие для комиссии Конгресса. На всякий случай, если ничего не придумаю я.

— Дело заходит слишком далеко… — пробормотал Крафт.

Кендалл взглянул на него:

— Вы, верно, не поняли Свонсона. Я еще не все сказал. Вы получили контракт на Б-17 потому, что утверждали, будто сможете его выполнить.

— Минуточку! — вскричал Оливер. — Мы…

— Идите к черту со своими фразами! — взвился Кендалл. — «Моя фирма!.. Мы!..» Я сам оформлял контракт и знаю, чего вы добивались. Вам во что бы то ни стало хотелось переплюнуть другие компании. А они не отважились заявить то, чем похвалялись вы. Ни «Дуглас», ни «Боинг», ни «Локхид». Вы жаждали денег, получили их, а теперь не можете отработать… Так чему же вы удивляетесь? Давайте лучше перейдем к делу. Может ли Спинелли подтвердить свои обвинения?

— Черт возьми! — буркнул Оливер и направился к бару.

— То есть как… подтвердить? — спросил Джонатан Крафт.

— Не всплывут ли служебные записки, где все это, — Кендалл поднял с колен охапку бумаг, — зафиксировано?

— Ну… — заколебался Крафт. — Когда случались перестановки специалистов, сведения направлялись в отдел кадров.

— Одним словом, всплывут, — с отвращением прервал его Оливер, наливая себе виски.

— А финансовая сторона?

Снова ответил Оливер:

— Мы пытались сохранить ее в тайне. Требования Спинелли якобы затерялись.

— И он не запротестовал? Не стал писать докладные?

— Это по ведомству Крафта, — сказал Оливер и одним глотком выпил виски. — Спинелли напрямую подчиняется ему.

— Итак? — Кендалл взглянул на Крафта.

— Итак… он написал массу бумаг, — сказал Крафт. И тихо добавил: — Я изъял их из архива.

— Да плевать мне на то, что вы изъяли! — опять взорвался Кендалл. — Ведь копии у него остались.

— Ну, не знаю…

— Ведь нс сам же он их печатал! Вы что, секретарш тоже изъяли?!

— Зачем кричать…

— Кричать?! Смешной вы, право. По вас психушка плачет. — Стряпчий хмыкнул: — Если Свонсон захочет, он пересадит вас с этого стула на другой — электрический. Не нужно быть юристом, чтобы это понять. Вы не сдержали слова. Вы предложили воспользоваться существующей навигационной системой.

— Только потому, что новые гироскопы не получаются! — запротестовал Оливер. — Потому что этот недотепа Спинелли так отстал, что в график уже не уложится.

— И еще потому, что на этом вы сэкономили пару сотен миллионов… Вам нужно было, как говорится, не отключать кислород, а самому встать к насосам. Вы колосс на глиняных ногах — ничего не стоит вас повалить.

Оливер поставил стакан на стол и не спеша произнес:

— Мы платим вам не за разглагольствования, Уолтер. Займитесь делом.

Кендалл затушил истерзанную сигарету, обсыпав руки пеплом.

— Сейчас займусь, — сказал он. — Вам одному не справиться. Придется заключать сделки со всеми, кто может помочь. С «Дженерал Моторс», «Дугласом», если понадобится — даже с «Роллс-Ройсом». Назовите это ускоренными исследованиями во славу родины, поделитесь с другими всем, чем можно, расскажите все, что знаете.

— Они же разденут нас догола! — закричал Оливер. — Это обойдется в миллионы!

— Это обойдется еще дороже, если вы моим советом не воспользуетесь. А дело с ОУВД я улажу. Запутаю бумаги так, что в них за десять лет не разберешься.

— Это глупо. Мы, видимо, истратили целое состояние на то, что нельзя купить, потому что его просто-напросто еще нет.

— Но вы сами сказали, что оно есть. Вы же заявили об этом Свонсону и очень уверенно. Вы продали свое «ноу-хау», а когда оно отказалось работать, поджали хвост. Свонсон прав. Вы — могильщик всей нашей военной программы. Возможно, вас и впрямь надо вздернуть.

Джонатан Крафт испепеляюще посмотрел на занюханного усмехавшегося стряпчего. Но положиться можно было только на него.

Двадцать пятое сентября 1943 г. Штутгарт

Вильгельм Цанген стоял у окна, выходившего на Райхзигпляц, держал платок у воспаленного, влажного подбородка. Близлежащие кварталы не бомбили — в них не было предприятий. Вдали виднелась река Неккар, она спокойно катила свои воды, не подозревая о разрушениях на одном из ее берегов.

Цанген понимал: от него ждут слов, ответа фон Шницлеру, который выступил от имени всего концерна «И. Г. Фарбен». Медлить не стоило. Нужно было выполнять приказ Альтмюллера.

— У Круппа ничего не получается, и времени на опыты уже нет. Так считает Министерство вооружений, Альтмюллер непоколебим. А Шпеер пляшет под его дудку.

— Как же так? — спросил фон Шницлер. Когда он сердился, то начинал шепелявить. — Как можно отвечать за то, чего не знаешь?

— Хотите, я передам ваше мнение в Министерство?

— Благодарю, я сделаю это сам, — ответил фон Шницлер. — Но «И. Г. Фарбен» ни в чем не виноват.

— Мы все виноваты, — тихо проговорил Цанген.