Тьма, в которой мы утонули

Даттону же, наоборот, выжгли все лишние воспоминания. Почему-то всех страшно пугало, что он рисовал те линии, пусть даже он этого не хотел.

На суде Биара Мирастани сражалась за нас, как тигрица. Ну, чтобы нас отдали ей и включили в программу защиты, потому что семьи тех, кого убил наш отец, жаждали крови. Как минимум Даттона. Обо мне особенно не вспоминали, но не стоило обольщаться.

И последняя картинка. Мы переезжаем – и теперь мы настоящая семья. Наконец мне не страшно. Мне… спокойно.

…Я проснулась от приступа тошноты и долго сидела на холодном полу в ванной. Ну, по ощущениям долго.

Небо. К такому я готова не была.

Честно говоря, в глубине души я все время надеялась, что это какая-то ошибка, мама соврала со зла или из ревности, а может, сама не разобралась в ситуации. Но она даже приуменьшила! Сильно приуменьшила.

И как теперь жить с правдой? Как жить с пониманием, что твой отец угробил столько людей… ради чего? Ответа на этот вопрос в моем сне не было.

Мобильный издал звук пришедшего сообщения.

Элинорра, моя оплачиваемая фея: «Забыла предупредить, после может быть погано. Почему-то это варево не пьют, чтобы вытащить наружу что-нибудь хорошее».

«Спасибо, уже прочувствовала».

С удовольствием бы с кем-нибудь поделилась ощущениями, но того единственного, кто сейчас доступен, как-то жалко.

«Наслаждайся».

Злыдня. Ладно, не до нее сейчас.

Дверь спальни открылась.

– Мия?.. Ты где? Почему я чувствую, что тебе плохо?

И дверь ванной тоже.

– Мия! – Анрею хватило одного взгляда, чтобы понять меня. – Что ты там увидела?

Судорожный всхлип. Голос куда-то делся.

Муж опустился на колени и притянул меня к себе, обнимая.

Редкий случай, но это не сработало. Я чувствовала себя не просто зависшей над обрывом, я будто уже сорвалась и разбилась о камни. Вроде жива, но… как теперь собрать эти кусочки и что из них получится?

– Не молчи, расскажи мне.

Майка под моей щекой намокла. Говорить все еще не получалось.

Теплая ладонь скользила по спине, и это давало хоть какое-то ощущение реальности. Другой, без страха, боли и… стыда. Начинаю понимать, каково было Анрею после того, как мы просмотрели его родовую память. Кошмарно.

Зазвонил телефон. Опять мой.

– Мия, я нашел документы и сломал печать. – Анрей принял вызов и включил громкую связь, но не успел ничего сказать, так что брат обращался ко мне. – Там… До сих пор не могу в это поверить. В общем, наших родителей звали Деллен и Врея Костерс, и они…

– Опасные психопаты, – закончила за Даттона я.

Глава 15

Воярр никак не мог определиться, кого из нас с Даттоном сверлить взглядом через стол.

– Итак, вы уверяете, что ни о чем не догадывались до сегодняшнего утра?

Кивнули. В очередной раз.

Он нам не верил, но тут винить его было сложно. Я бы и сама себе в такой ситуации не поверила.

– И как же так получилось, что узоры, которые мы видим под каждой жертвой, в точности копируют те, которые рисовал ваш отец?

Ответа у нас не было.

Мы с Даттоном сцепили ладони. Здесь и сейчас казалось важным чувствовать друг друга.

– Наш отец – Алексо Мирастани, – твердо произнес мой брат. – Мы не имеем и не хотим иметь отношения к тому, другому.

– Вы нас в чем-то обвиняете? – Мой голос звучал высоко и неровно.

Главный хранитель местного порядка выдержал паузу, словно надеялся, что у кого-нибудь из нас сдадут нервы.

Увы.

– Как ни крути, а вы единственные видели те узоры…

Даттон вздрогнул. Я изо всех сил сжала его руку.

– Мне было чуть больше года, брату – три. После всего с нами работали ментальные маги. Как думаете, мы что-нибудь можем помнить?

Если бы его подозрения основывались на чем-то серьезном, он бы одного из нас уже арестовал. Предпочтительнее обоих.

– Насколько мне известно, Дунстан… прошу прощения, Даттон их даже рисовал.

– Он вынуждал меня, – пробормотал Даттон, явно мечтая провалиться. – Так говорит Мия. Я вообще ничего не помню.

Ему выжгли эти воспоминания.

Старое дело пока не доставили, так что этой информации у Воярра не было. Ему приходилось полагаться на мои слова. Я, разумеется, рассказала про зелье, сон и что там увидела, только веры мне было мало.

– У вас в стае есть трехлетки? – вкрадчиво уточнила я.

– И что? – Воярр вскинул брови, удивляясь, когда успел потерять нить разговора.

– Предложите им нарисовать магический узор и посмотрите, что получится. Вопросы отпадут сразу же.

Тут я немного лукавила: узор Даттона был хорош. Отчасти потому, что, если бы там что-то было бы не идеально, его бы наказали, унизительно и болезненно, отчасти потому, что магом он мог стать не менее талантливым, чем стал спортсменом. Хорошо, что он ничего не помнит.

Из приемной послышался какой-то шум, впрочем, довольно быстро оформившийся в мамин возглас:

– Вы не имеете права держать там моих детей!

Ей что-то ответили. Даже примерно представляю что.

– Они и без того натерпелись!

– Ладно, можете пока идти, – кивнул нам Воярр. – Но я слежу за вами.