Тьма в тебе. Тьма во мне (СИ)

Он с самого начала знал ее, чувствовал ее слишком хорошо, и теперь, ведомый Тьмой, читал ее, будто раскрытую книгу.

Она снова скулит, так нетерпеливо и немного жалобно, слегка царапает его плечи, сжимает бедра в тщетной попытке облегчить уже почти невыносимое возбуждение. Желание зудит под кожей, требуя немедленного утоления, а Тьма в их телах лишь подстегивает это безрассудное, такое желанное, почти на грани отчаяния, что уничтожает остатки самоконтроля. Пальцы впиваются в кожу, притягивая ее бедра к своим, губы прижимаются к губам в жадном, голодном поцелуе, и она невольно стонет в его приоткрытый рот, выгибаясь в кольце крепких рук. Его ладонь на ее ягодице, сжимая, разминая, плотнее привлекая к себе, заставляя прочувствовать напряженность обтянутого тесными штанами члена, и она сама в ответ скользит ладонями от его груди вниз, добираясь до его задницы, вжимается в него, трется в имитации секса, наслаждаясь вырвавшимся из его груди хриплым рычанием и собственными глухими стонами.

С трудом отстранившись, но не в силах прервать поцелуй, задыхаясь в его приоткрытые губы, она лихорадочно нащупывает и дергает застежки жилета, расстегивая их, вытягивает полы блузы из-за пояса штанов, касаясь обнажающейся гладкой кожи и чувствуя, как поджимаются мышцы в ответ на ее прикосновения. Несчетное количество шнуровок, завязок, застежек на его одежде заставляет ее невнятно выругаться, и она поднимает было руку, собираясь магией избавиться от этой чертовой средневековой сбруи, но он перехватывает ее руку, останавливая.

Что за?..

Киллиан отстраняется, отступив на полшага, и она недовольно рычит, стискивает зубы, глядя на него почти со злостью – возбуждение, приумноженное Тьмой, слишком велико, не позволяя ей мыслить здраво. Она чувствует жаркую влагу ее собственного желания, чувствует, как внутри ломит и скручивает от жажды ощутить его там, принять его в себя, почувствовать его проникновение, растяжение, наполнение – до предела, так, как умел только он.

Его глаза блестят в ярком свете круглой Луны, ухмылка почти жестокая, рот чуть приоткрывается, и она видит, как дразняще блестит его язык, когда он – в этот раз нарочно, – медленно проводит им по нижней губе.

Она резко, со стоном выдыхает – его искушение невыносимо, и он знает это.

Темный хочет поиграть?

Что ж…

Тьма теперь есть и в ней, к чему излишняя скромность?

Она коротко усмехается в ответ, глядя в его глаза, и, прижав ладонь к его груди, прямо напротив отчаянно бьющегося сердца, медленно проводит рукой вниз, одновременно опускаясь перед ним на колени.

Его глаза широко распахиваются, – кажется, он не ожидал этого. Напряженный член, четко очерченный узкими штанами, оказывается прямо перед ее лицом, и она прижимается к нему приоткрытыми губами, жарко выдыхая. Удивление на лице мужчины быстро сменяется хищным, диким удовлетворением, когда она, прогнувшись и беззастенчиво раздвинув ноги, трется о его напряженную плоть – губами, кончиком носа, щекой… Ее напряженные соски касаются плотной ткани его штанов, и она накрывает ладонью собственную грудь, лаская и разминая ее, пока вторая рука в том же ритме сжимает его бедро. Она еще сильнее выгибается, подаваясь вперед с мурлыкающим стоном, и чувствует, как дергается его член в плену ставшей слишком тесной одежды.

На мгновение зарывшись ладонью в ее волосы, сжав в горсти светлые длинные пряди, мужчина толкается ей навстречу, а она в ответ почти до боли стискивает его бедро, зубами легко прихватывает возбужденную плоть прямо сквозь материал, сорвав с его губ короткий хриплый стон, в котором угадывает свою фамилию.

Выпустив волосы, его пальцы скользят по ремням, и перевязь с мечом падает в траву с глухим стуком. Даже одной рукой Киллиан, привычный к подобной одежде, справляется куда как быстрее, чем она сама сделала бы это. Шнуровка спереди на брюках постепенно ослабевает, подчиняясь его ловким движениям, и, приподняв полу блузы и потянувшись вперед и вверх, она прижимается губами к животу мужчины, – там, где, прячась за краем штанов, тянется от пупка вниз дорожка жестких темных волос. Его мышцы моментально поджимаются, с губ срывается еще один стон, когда она, прикрыв глаза, скользит кончиком языка по этой дорожке, оставляя влажный след слюны – ниже, еще ниже… Она прихватывает губами один из свисающих шнуров, тянет его, и сейчас же пальцы мужчины ложатся на ее подбородок, обращая ее лицо к себе. Коротким движением заставив выпустить шнур изо рта, Киллиан подушечкой большого пальца касается нижней губы, чуть надавливает, и она, открыв глаза и беззастенчиво встречая его взгляд, втягивает палец в рот, коснувшись теплого металла перстня.

Мужчина с шумом втягивает воздух сквозь плотно сжатые зубы, а она, наслаждаясь его реакцией, облизывает, втягивает, посасывает его палец, то обводя его языком, то почти выпуская, то сжимая плотным кольцом губ, а шум крови в ушах почти заглушает сопровождающие ее действия влажные звуки.

И, Тьма их побери, ее это заводит ничуть не меньше!