Тьма века сего

Нового редактора и хозяина газеты звали Маршалл Хоган. Это был сильный, зрелый и напористый человек, которого его сотрудники: и наборщик, и секретарша, которая писала статьи и собирала объявления, и выпускающий редактор, и репортер, а заодно и обозреватель "Кларион", то есть абсолютно вся маленькая редакция, - любовно называли "Аттила де Хоган", подразумевая его физические и душевные качества. Он купил эту газету несколько месяцев назад. Энергия и напористость журналиста большого города разительно контрастировали с безмятежным существованием сотрудников редакции, что время от времени приводило к неизбежным конфликтам. Маршалл стремился придать газете настоящий размах, сделать ее более интересной и организовать работу так, чтобы всему было свое время и все находилось на своем месте. Но перебраться из "Нью-Йорк Тайме" в "Аштон Кларион" было все равно, что попасть в сонное царство. В этой маленькой редакции все делалось не спеша. Так что неуемная энергия Маршалла наталкивалась на собирание кофейной гущи для компостной кучи в саду секретарши или ликование по поводу того, что кто-то, наконец, принес долгожданную статью на волнующие общественные темы, напечатанную на листах, запачканных пометом волнистого попугайчика.

Но, как и всегда, по утрам в понедельник работа шла полным ходом, не давая времени на раскачивание после уикэнда. Очередной номер нужно было срочно довести до готовности, и весь персонал находился в состоянии предродовых схваток. Сотрудники редакции безостановочно сновали между своими рабочими местами и корректорской, находившейся в глубине редакции. Руки их были заняты всевозможными бумагами: монтажными листами, статьями и объявлениями, которые нужно было срочно набрать, свежими гранками и клише всевозможных размеров и видов, предназначенных для иллюстрации новостей.

В ярком свете ламп, в редакционном шуме и суете, над макетным столом склонились Маршалл и Том, ответственный редактор. Они

собирали предстоящий номер "Кларион" из отдельных разлетающихся во все стороны кусочков текста и вырезок: это подходит сюда, а это нет, нужно перенести на другую страницу. Этот материал занимает слишком много места, а чем заполнить пустоты? Маршалл начал раздражаться. Подобная история повторялась каждый понедельник и четверг.

- Эди! - крикнул он, и его секретарша тотчас откликнулась:

- Иду! Сотый раз он говорил ей:

- Гранки должны лежать в корзинке на столе, а не просто на столе, и не на полу, и не...

- Я и не кладу их на пол! - запротестовала Эди, спеша в редакторскую с кипой свежих гранок в руках. Эди была решительной, маленького роста женщиной лет сорока, обладающей всеми необходимыми качествами для того, чтобы противостоять натиску бесцеремонного Маршалла. Она лучше чем кто бы то ни было, и прежде всего лучше своего нового шефа, знала, где, в каком месте найти ту или иную вещь.

- Я положила страницы в твои маленькие симпатичные корзиночки точно так, как ты просил.

- А как тогда они оказались на полу?

- Ветер сдул, Маршалл, ветер, и не мне тебе говорить, откуда он взялся!

- Ладно, шеф, - прервал их Том, - сейчас готовы третья страница, четвертая, шестая и седьмая.

- А как с первой и второй? Что делать с пустыми полосами?

- Тут мы поместим захватывающий репортаж Бернис о фестивале с потрясающими снимками, как только она отклеится от своего стула и принесет нам материал. Эди?

- Слушаю!

- Честно говоря, Бернис запаздывает на целый час! Позвони ей еще разок!

- Только что звонила. Никакого ответа.

- С ума сойти!

Их прервал Джордж, человек маленького роста, уже на пенсии, продолжавший, однако, работать наборщиком. Он откатился на стуле от компьютера и предложил:

- Может, подойдет материал о пикнике женского комитета? Я как раз его заканчиваю, и фотография миссис Мармазель достаточно

пикантна, чтобы дать повод для открытия судебного дела.

- О-о-о... - простонал Маршалл, - прямо на первой полосе! Только этого не хватало, чтобы окончательно испортить нашу репутацию.

- Ну, так что теперь будем делать? - спросила Эди.

- Был кто-нибудь на фестивале?

- Я ходил на рыбалку, - ответил Джордж. - Этот фестиваль для меня слишком бурный.

- А мне жена не разрешила, - вставил Том.

- Я видела кое-что, - откликнулась Эди.

- Садись и пиши, - приказал Маршалл. - Это самое большое событие года в нашем городе, должны же мы как-то отреагировать.

Зазвонил телефон.

- Спасена ударом гонга? - произнесла с надеждой Эди, поднимая трубку. "Кларион" Доброе утро, - внезапно лицо ее просветлело: - Привет, Бернис! Куда ты запропастилась?

- Ну, где она там? - нетерпеливо потребовал ответа Маршалл.

Эди слушала, и лицо ее вытягивалось от удивления:

- Да... ну, успокойся... да, конечно... не огорчайся, мы тебя вытащим.

- Ну, так куда она подевалась? - раздраженно фыркнул Маршалл.

- Она арестована и находится в полиции, - ответила Эди и посмотрела на него с явным укором.

Глава 2