Тьма века сего

Имя Петера Ульмера с известных пор утвердилось как nomen appellativum[59], а последствия открытия, сделанного благодаря его словоохотливости, отзывались и по сей день. Малефик, сумевший в детские годы укрыть свой сверхобычный талант от конгрегатских expertus’ов, отучившийся десять лет в академии святого Макария, получивший Сигнум следователя и четыре года отслуживший, не вызывая подозрений… От одной мысли, что это не исключение, а явление пусть не повсеместное, но не такое уж исключительное, в Совете ненадолго воцарилось нечто, похожее на смятение. Смятение имело вид ежедневных внеочередных заседаний, длящихся часами, что на фоне начавшейся войны в Гельвеции и немалой вероятности вмешательства австрийского герцога грозило перевести ситуацию в категорию «тихая паника».

Сфорца существовал на лекарственных зельях, как лампа на масле, и были минуты, когда Курт ожидал, что грядущее утро встретит его известием о кончине последнего из старых наставников. Висконти, кажется, постарел разом лет на десять и напоминал призрак, обреченный скитаться по темным коридорам или восседать за столом, по временам издавая обессиленно-злобные стоны или нечто невнятное на итальянском, от чего Сфорца болезненно морщился. Бруно словно высох, став похожим на вяленого леща, и все время, свободное от заседаний, проводил в тайной библиотеке академии; когда он спал и ел, Курт не представлял и опасался спрашивать. Лишь фон Вегерхоф выглядел хоть и угрюмым, но посвежевшим: так как в сложившихся условиях на вес золота было любое бесспорно лояльное существо, могущее претендовать на звание expertus’а, Совет постановил, что стриг обязан держать себя в пике формы столько, сколько потребуется, и всеми дозволенными способами.

Вся выстроенная отцами-основателями Конгрегации система контроля и отбора пусть не рухнула, но зашаталась и основательно накренилась. По итогам допроса Ульмера стало ясно, что четкое разделение на простых смертных и одаренных, каковых при наборе в академию сортировали штатные expertus’ы, уже не имело смысла. Специалисты могли почувствовать человека, обладающего даром, могли ощутить зародыш этого дара, но не могли сходу распознать того, в ком к проявлению дара была лишь склонность, каковая могла оставаться спящей всю оставшуюся жизнь, могла быть развита целенаправленной работой, а могла проявиться спонтанно. Да что уж там, до чтения протоколов допроса Ульмера специалисты и не подозревали о самом существовании таких персон…

И уж тем паче — не имели ни малейшего понятия о том, что даже простые смертные могут оказаться не столь уж простыми: как оказалось, какая-то внутренняя сила in potentia есть в каждом, сила in sensu не магическая и не имеющая ничего общего с явным даром сверхобычного, однако могущая продвинуть человека по пути усовершенствования (или, как робко оговаривались некоторые, наилучшего исполнения замысла Создателя) неведомо как далеко.

Массовая перепроверка, начавшаяся в рядах Конгрегации, первым делом прошлась по ключевым фигурам. Одним из первых на растерзание доверенным expertus’ам был отдан Хауэр, каковой так и не оставил попыток перешагнуть достигнутые пределы возможного. Свой знаменитый трюк со свечой, гаснущей от удара ладонью на расстоянии, он повторял теперь играючи, одним движением пальцев, а ударом ладони гасил уже пламя в очаге и сшибал со стола подсвечники и книги. На момент проверки Хауэр всерьез задумывался над тем, чтобы начать эксперименты над чем-то потяжелее подсвечника — например, над человеческим добровольцем. Проверенный тысячу раз еще при начале своего служения, после пояснений комиссии инструктор едва не впал в панику сам, заподозрив в себе, быть может, даже и одержимость, на первых испытаниях нервничал и срывался, отчего не смог повторить почти ничего из своих приемов, исключая самые простые.

Почти сутки ушли на разговоры и увещевания — прибывшие expertus’ы пытались объясниться и убедить Хауэра, что он ни в коем случае не подозревается в измене, черной магии, продаже души и желании ввергнуть вселенную в апокалипсис, а напротив, представляет собою невероятно ценный для Конгрегации экземпляр, понимание коего поспособствует упрочнению Империи и усилению собственно Конгрегации. Курт подозревал, однако, что наибольшее действие возымело обещание одного из специалистов по итогам исследований и выводов составить методичку, каковая послужит своего рода учебником для проходящих стажировку зондеров, что самоочевидно поднимет показатели на новый уровень, а Хауэру позволит воспитать помощника и преемника в короткие сроки.