Тьма, выкованная в огне

Стремительный Дракон готовился к стрельбе под команды сержанта, давно покинувшего мир живых — тот пал в бою с толпой озверевших от крови орков в земле, куда более чуждой, нежели эта. Души погибших возвестили о своем присутствии холодными черными прикосновениями. Конова находился среди однополчан. Высыпав немного пороха на полку, он закрыл крышку. Потом четко и размеренно, как в былые годы, опустил приклад на землю, отправил содержимое патрона в дульное отверстие, выплюнул следом пулю и наконец затолкал внутрь бумажную гильзу. Выхваченный одним движением шомпол, доселе удерживаемый четырьмя медными кольцами, пропихнул бумагу и свинец в глубь ствола. Заряжая мушкет, эльф не переставал озираться по сторонам. Наконец он загнал на место шомпол и вскинул оружие к бедру. Воображение нарисовало ощетинившийся штыками строй солдат справа и слева от него, и в их мужественном молчании ощущалась поддержка.

Он взвел курок. Кусок кремня, зажатый в крошечных стальных челюстях, целеустремленно блеснул. Конова простоял так несколько секунд, пока ладони, лежавшие на деревянных частях оружия, не вспотели. Образы прошлого развеялись так же стремительно, как нахлынули, и он снова остался один в чужой земле, вдали от дома.

Откуда-то слева донесся новый звук. Эльф двинулся в его направлении, выбирая дорогу на ощупь. Глаза тем временем пристально изучали лежащие впереди тени. Царившая в лесу тишина свисала с ветвей тяжелыми портьерами, и чем дальше он забирался, тем труднее становилось делать шаги, не потревожив ее. Конова решил пройти еще ярдов пятьдесят, затем сворачивать поиски, но тут его вынесло на поляну, и то, что доселе казалось всего лишь на редкость неудачным днем, обратилось кошмаром наяву.

Глава 4

В каких-то тридцати ярдах от него, на другом конце поляны, вокруг поваленного дерева притаились четверо рекк.

Четверо семифутовых, с плечами точно валуны, черных, лохматых рекк. И все четверо уставились на Конову белесыми, глубоко посаженными глазами на кожистых, испещренных складками лицах.

Но рекки же вымерли!

Он просто не мог встретить их в реальности. Однако эльф твердо знал, кто перед ним. Конова видел рисунки на растянутых шкурах, что передавались из поколения в поколение. Он слышал древние легенды и даже держал в руках череп одной такой твари. Рекки обитали высоко в горах. Подобно темной ночи, они спускались вниз, разоряя равнины. Эльфы Недремлющей стражи выслеживали их и истребляли. Только все это происходило много веков назад, и не здесь, а за океаном.

Как бы то ни было, на поляне маячили четверо рекк. Всего в тридцати ярдах от него. Все как один, они выпрямились в полный рост, слегка пошатываясь в новом для них вертикальном положении. Точно пьяницы, хлебнувшие лишнего и готовые свалиться под стол. На лапищах, свисавших ниже колен, сверкнули длинные, кривые выдвижные когти.

Самый здоровенный разинул пасть, обнажив крупные, желтые, влажные от слюны клыки. Он издал пронзительный хнычущий вой, остальные трое подхватили. От их голосов земля содрогнулась под ногами эльфа.

Мрак и холод глубины веков сквозили в крике исторгнутых ею тварей.

— Ка-а-а-но-о-о-у-у-у-а-а-а!

Конова судорожно задышал, как будто в него угодило пушечное ядро.

Здоровенный рекка явно обращался к нему по имени. Губы чудовища искривились от напряжения, язык еле ворочался в пасти, несомненно куда более привычной рвать сырое мясо, нежели выговаривать слова.

— Ка-а-а-но-о-о-у-у-у-а-а-а!

Следовало бежать. Самый разумный выход из ситуации.

Конова спустил курок и с диким воплем бросился в атаку.

Мушкет вздрогнул в руках, выплюнув сноп искр, а также большое облако кисло пахнущего дыма. Рекка, пытавшийся произнести его имя, отлетел назад. Мушкетная пуля оставила в нем зияющую дыру, с влажным чавканьем войдя в грудь и вырвав из спины куски неестественно белых позвонков.

Конова на бегу перехватил оружие за горячий от выстрела ствол. Второго рекку он с размаху огрел прикладом по голове. Дерево перемешало раздробленную кость с плотью, но сам эльф едва не вывихнул руки и плечи, да вдобавок прикусил язык. Тварь взвизгнула, рухнув наземь. Череп ее лопнул подобно яичной скорлупе. Один белый глаз вывалился на щеку. Ощутив во рту вкус собственной крови, Конова расхохотался. Он всегда смеялся в бою. Обратным ударом эльф достал третьего рекку. В руки через мушкет передалось приятное ощущение хрустнувших костей.

Над головой свистнула когтистая лапа. Конова нырнул вперед, уворачиваясь от удара, толкнул противника плечом в грудь, развернулся на пятках и изо всех сил нанес тычковый удар стволом снизу вверх.