Тьма знает

— А скажи-ка мне: ты помнишь ДТП на этой улице несколько лет назад?

— ДТП?

— Наезд на пешехода, который…

— Это ко-ко-когда Вилли погиб?

— А ты с ним был знаком? — удивился Конрауд.

— Немного, он тут не так давно жил, — ответил Магги. — Пару раз я с ним разговаривал. Если спросишь, это был отличный парень. А того, кто его сбил, так ведь и не нашли?

Конрауд помотал головой.

— Ты ничего не заметил тогда? — спросил он.

— Н-нет, — ответил Магги. — Вигга рассказывала, что это она нашла его. Ну, ты ее помнишь.

— Да, Виггу помню, — сказал Конрауд, и в его памяти встала женщина, жившая в обветшавшем доме, которую он в детстве всегда боялся. Она всегда ходила как нищенка: прохудившиеся кофты, надетые одна на другую, седые всклокоченные пряди во все стороны — и суровое выражение, никогда не сходящее с лица. Она, наверное, еще и побывала в этом страшном месте — Клеппе[26]… Ребята старались, чтоб их мяч не залетал к ней во двор. Некоторых ребят она наказывала прямо на тротуаре перед домом за ничтожную вину — или вовсе без вины. Если в квартал забредали чужие ребята, продающие по домам значки, и по незнанию стучались к ней, — они запросто могли получить пощечину и целый поток ругани. Бывало, она утаскивала детей к себе и читала им нотации. Все это настроило ребят из квартала против нее, и они стали дразнить ее, обзывать, бить у нее стекла или звонить в дверь и убегать. А однажды сарайчик, стоящий вплотную к ее дому, подожгли.

— На самом деле я к ней недавно заходил, по делу, — сказал Конрауд: к Вигге он обращался в связи с событиями военных лет, в которых был замешан его отец. Он не припоминал, чтоб имя Вигги фигурировало в полицейских протоколах того ДТП.

— Н-ну, она, родимая, летом умерла. Несколько лет провалялась в доме престарелых, и мозги у нее окончательно поехали.

— Значит, умерла старушка? — переспросил Конрауд. До него эти известия не доходили.

— Оповещения о похоронах не было, — сказал Магги. — Я в этом доме престарелых сказал: когда помрет, пусть свяжутся со мной, ведь у нее самой никого нет. Так что я это все ус-ус-устроил, как говорится. Она хотела, чтоб ее сожгли. Прах теперь в колумбарии на Фоссвогском кладбище. Представь себе: дожить до таких лет и все время ругать все во-во-вокруг. Она же, родимая, до ста лет совсем чуть-чуть не дожила!

— В полицейском протоколе об этом ДТП ее имени нет.

— Они про нее не знали. Она никому ничего не сказала. Только мне рассказала два го-года назад, когда я ее навестил и речь у нас зашла об этом наезде.

— И что она рассказала?

— Это все было довольно туманно. Мне этот Вилли просто на язык по-подвернулся. Он жилье снимал по соседству с ней. Оказывается, она его помнила. Сказала, что обнаружила его на тротуаре. Что-то в таком духе. Не зна-знаю, стоит ли ей верить.

— И что?

— И все.

— Она сказала, что обнаружила его на тротуаре?!

— Ну, я точно не помню, но примерно как-то так она выразилась.

— А она ему помогла? Поговорила с ним?

— Мне больше ничего не удалось от нее добиться. У нее, бедняжки, с головой не в порядке было. Совсем не понимала, где находится. Она вокруг себя всяких су-существ видела, они к ней являлись…

— А о чем вы разговаривали с Вилли? — спросил Конрауд. — Это ты помнишь?

— Да о футболе. Он, как и я, болел за «Валюр». Но это были рядовые, ничем не примечательные ра-разговоры. Хороший парень. Грустно, что с ним так вышло.

Двое старых приятелей детства немного помолчали.

— Ты ведь насчет своего папаши так и не вы-выяснил? — спросил Магги.

Конрауд посмотрел на него.

— Нет.

— Очень странное дело.

— Да, очень странное, — согласился Конрауд, надеясь, что Магги больше не станет развивать эту тему.

— А ты про Полли слыхал? Он по-помер, — ни с того ни с сего сказал Магги, спеша поделиться новой мыслью, пришедшей ему в голову. — Сердечный приступ. Он толстый был — поперек себя шире. Я с ним в старые времена на Слипе работал.

— Полли?

— Ты его разве не помнишь? У него все зу-зу-зубы однажды оказались выбиты. Он сказал, что с лестницы упал. Вы ведь с ним вместе учились?

— Да, одну зиму. А потом он бросил. Так он умер? А когда это произошло?

— Примерно две не-недели назад. Вы же не особо дру-дружили, да?

— Нет, — ответил Конрауд. Он отлично помнил Полли, который был с ним в одной группе в реальном училище: крайне назойливый тип. — Она же была в нашем квартале самой старой жительницей? — перевел он разговор снова на Виггу.

— Да, бе-без сомнений.

— С Виггой мы тоже не особо дружили, — заметил Конрауд.

— Нет, она вредина была, — Магги шмыгнул носом, и вдруг Конрауд ясно увидел перед собой, как он стоит на заднем дворе на Линдаргате и ест краденый лук на пари в 10 эйриров, и вот у него по щекам начинают струиться слезы…

Конрауд был уверен, что те десять эйриров ему так и не заплатили.

В конце концов он не смог сдержаться:

— А ты по-прежнему пьешь пепси, Магги? — задал он свой вопрос.

— Ах, пепси? — переспросил Магги. — Да, она лу-лучше всего.

40