Тьма

– Светопреставление! – завопило существо в платочке, при ближайшем рассмотрении оказавшееся сухонькой старушенцией с чрезвычайно постным выражением лица. – Истинное светопреставление!

– Пожалуйста, сообщите подробности, – настаивал Мишка. – И скажите: пока мы к вам добирались, обратили внимание на некое смятение в здешних умах. То есть по улицам вашего города бродят людские толпы, машут руками, что-то сбивчиво толкуют… Как это все понимать?

– Вот-вот, и я об этом же, – горячо заговорила попадья. – Тут у нас такие дела творятся, такие дела!..

– Поконкретнее.

– Началось все несколько дней назад…

И попадья сбивчиво, однако более или менее последовательно и не слишком перевирая, поведала о событиях, которые читатель и так знает.

При рассказе об оживлении на кладбище тела Толика Картошкина на лице Мишки появилась скептическая усмешка, а Иван насторожился, а когда повествование попадьи пошло до событий в храме, Мишка откровенно ухмылялся. Однако попадья не обращала внимания на подобные проявления сомнения. Судя по всему, ей просто очень хотелось выговориться.

– Так говорите, матушка, отец Владимир в воздух поднимался? – едва сдерживая смех, переспросил Мишка.

Попадья молча кивнула.

– Истинная правда! – заверещала постная старушка. – Своими глазами зрела.

– И высоко ли?

Тут до попадьи, похоже, дошло, что ей как будто не верят.

– Я бы, ребята, и сама засомневалась, если бы мне кто-нибудь подобное рассказал, но все видели… А про Картошкина тоже правда… Вот матушкой Богородицей клянусь, – и попадья перекрестилась.

– И кто же за этим, по-вашему, стоит? – поинтересовался Иван.

– А стоит один проходимец, – тут же ответствовала попадья. – Мужчина средних лет, зовут Шуриком, длинноволосый, с бородкой, ходит в джинсовой одежде… Собрал вокруг себя шатию из местных алкоголиков, шатается по городу и народ смущает. Да вы сами видели… Вызывает народные волнения.

– Но если судить по вашим рассказам, – снова перехватил инициативу Мишка, – он чудеса творит.

– Не знаю, какие уж чудеса, скорее их можно назвать мерзостями.

«Ну, вот предсказание и сбылось, – думал Иван. – Выходит лжемессия все же объявился! Неужели подобное возможно? Значит, Нострадамус или кто-то другой, сделавший предсказание, оказался прав. Но почему сейчас? И как могло случиться, что именно в этот момент он, Иван Казанджий, оказался рядом? Совпадение? Но вряд ли подобные совпадения возможны. Сначала к нему в руки попадает книга пророчеств, и как только он с ней знакомится, одно из пророчеств начинает сбываться. Как пишет желтая пресса: «Невероятно, но факт!» Нужно познакомиться и пообщаться с этим лжемессией, или кто он там на самом деле…»

И тут случилось следующее.

В проеме двери в холл возник сам отец Владимир – чернобородый красавец с солидным брюшком. Выглядел он довольно своеобразно. Из одежды на священнике имелись только синие трусы и майка фирмы «Аdidas», зато на груди болтался золотой наперстный крест на массивной цепочке. Длинные волосы страшно всклокочены, взор дико блуждал.

Попадья тихонько воскликнула: «Ах!»

– Истинно реку вам!.. – возгласил отец Владимир и поднял указательный палец правой руки к потолку. – Истинно реку: явился Антихрист! Да, Антихрист! А с ним глад, мор, геенна огненная, звери из моря, саранча и скорпионы…

Он замолчал, окинул присутствующих отсутствующим взглядом, и было заметно – мысли его где-то очень, очень далеко.

– Ну вот, приехали, – констатировал Мишка. – Ку-ку!

6