То, чего нет

— Теперь о деле, Тенах. Скоро полнолуние. К этому времени мне нужно провернуть одну работу. Смотри сюда, — я быстро начертил на земле течение реки с рукавами и притоками. — Так вот, хоть весь свой монастырь сгони, хоть полдеревни в заложники возьми, чтоб остальная половина работала, но к полнолунию вот здесь, — я провел черту, — мне нужна дамба. На одну ночь. Потом можешь ее разрушить. Но к полнолунию это русло должно быть сухим.

— Сделаем, — после недолгого раздумья пообещал Тенах. — А почему не это? С ним возни было бы поменьше.

— Не подходит. Там рядом проходит дорога, а вот это как раз нельзя. Я пока в ручье лежал, все обдумал. Конь у меня найдется, оружие, пожалуй, тоже.

— А жертва? — не отрывая взгляда от рисунка, спросил Тенах.

Я разозлился. Так вот что он обо мне думает!

— Послушай, настоятель, — сдерживая гнев, произнес я. — Если ты действительно хоть что-то слышал о том, как призывают таких созданий, то должен знать, что жертвой может быть только человек. И зачем вообще нужна жертва, ты тоже знаешь. И неужели я, по-твоему, могу хладнокровно обречь человека на ТАКОЕ?!

— И как же ты собираешься обойтись без жертвы?

— Есть и другой способ, настоятель. Слышал? Помнишь?

— Да, — тихо ответил Тенах. — Прости, Наемник.

Я кивнул. Тенах отхлебнул вина и убежденно сказал: «Ты лучше, чем я о тебе думал. Но ты сумасшедший.»

Дни до полнолуния выдались на редкость хлопотливые. Хозяйство я забросил, кухню и дом отдал во владение Ахатани и сосредоточился на главном. Впрочем вороной конь без единого белого волоска у меня был, зато подходящего оружия не оказалось. С первых дней своей службы я сам ковал все, что мне может понадобиться, но сейчас время поджимало, а единственному местному кузнецу я не доверял, и не только потому, что работал он скверно. После долгих поисков я нашел более или менее подходящую железку: ею я махал на заре своего ученичества. Сделана она была руками моего Наставника, и я от души надеялся, что его мастерство, влитое в сталь, защитит меня.

Тенах являлся дважды в день доложить, как продвигается строительство плотины. На второй день я пришел в ужас, на третий в ярость.

— Тенах, голубчик, — ласково произнес я, — если дамба будет готова только к следующему полнолунию, можешь твердо рассчитывать, что от меня ни клочка, ни ошметка не останется.

— Мы делаем все, что можем, — возразил Тенах.

— Тогда сделайте все, чего не можете, — отрезал я.

— То-то я вижу, ты здесь творишь невозможное! — взвился Тенах.

— Ты даже не представляешь, насколько ты прав, — скорбно согласился я.

Из дома вышла Ахатани.

— Обед готов, — сообщила она. — В дом пойдете или сюда принести?

— Сюда принеси, сделай милость.

Тенаха удивило, что я даже не попытался встать, но он вежливо промолчал. Зато при виде моей порции у него глаза полезли на лоб. Никакой вежливости не хватило.

— Ты собираешься все это съесть? — изумленно выговорил он.

— К сожалению, да, — вздохнул я и принялся за еду. Жаркое просто таяло во рту. Хлеб благоухал слаще меда, мед и вовсе источал неведомые в природе ароматы.

— Бедные драконы, — задумчиво произнес я. Ахатани подавила смешок: шутка была ей уже знакома, она попалась на эту шутку в первый же день, и теперь ждала, когда попадется Тенах. Он не обманул ее ожиданий.

— Причем здесь драконы? — возопил окончательно сбитый с толку настоятель.

— Ну, как же, — неторопливо ответил я. — Они вечно требуют столько еды. И овец, и коров, и хлеба, и овощей полными огородами. Это кроме девственниц.

Я замолчал — якобы для того, чтоб отхлебнуть вина.

— И что? — наивно спросил Тенах.

— А то, что так обожраться — и никакого воина не надо. Сам помрешь. Я так полагаю, что ни один воин не застал в живых ни одного дракона. Эти драконы как дорвались до дармовой кормушки, так и померли. В стр-р-а-аш-ных муках.

— Тьфу! — только и смог сказать Тенах. Ахатани засмеялась.

— А теперь ты изображаешь дракона? — ядовито осведомился Тенах, когда я прикончил жаркое.

— Мне надо набрать вес, — снова вздохнул я. — Сейчас еще яблочный пирог будет. На меду. Ужас.

Губы Тенаха дрогнули, но смех он мужественно сдержал.

— Так вот почему ты валяешься, не вставая!

— Да, но не только. Сила мне в этом бою не поможет, скорее помешает. Вот гибкость — другое дело. Да силы у меня и не будет.

— Ты все-таки не передумал?

— Нет, и не передумаю. Не будет мне удачи, если я принесу жертву. Я еще не успею закончить жертвоприношение, как зло овладеет мной.

— Пожалуй, ты прав, — признал Тенах. — Можно мне тоже пирога? Или ты собираешься съесть его в одиночку?

— Да ни в коем случае, — засмеялся я. — Благодетель ты мой!

Тенах и Ахатани ели пирог с удовольствием. Я им мрачно завидовал. Пирога было еще очень, очень много.

— Запей, легче будет, — Ахатани протянула мне кружку. Я скривился, но безропотно глотнул.

— О Боги, какое гнусное хлебово! — восхитился Тенах. — Что это?!

Я устало вздохнул — в который уже раз.