То, что делает нас людьми (СИ)

Пайкмен ввалился на парковку. Да, «ввалился» было самым подходящим словом. Он был ещё более нетрезв, чем при их последнем разговоре, и почти не держался на ногах.

— Я слышал, что… — Он пытался звучать красиво и вежливо, как и всегда, но из-за процента алкоголя в крови его тон искажался. Выглядело это жалко и комично одновременно. — …Что кое-кто едет в лагерь…

— Да что вы привязались все к этому лагерю, — прошипел Макс в пустоту. Эред тем временем заперла фургон.

— Вот к тебе, — он указал рукой, держащей бутылку, на Макса, — я и присоединюсь.

— Черта с два, — возразил он. Пайкмен, тем временем, навалился на него, и Максу невольно пришлось ловить пьяное тело. Он попытался скинуть скаута с себя, но тот крепко зацепился за его плечо.

— Пошли попить ловутку, — торжественно произнёс он и указал на выезд на шоссе.

— Тебя быстрее возьмут с ним, — пожала плечами Эред, когда Макс беспомощно глянул на неё. — Подумают, что он умирает.

— Ты думаешь, я вообще поймаю кого-то, в пять утра-то? — скептически спросил он.

— Да, потому что ты должен извиниться перед Дэвидом, — твёрдо сказала Эред.

— Но это абсурд!

Какова была вероятность, что именно в эту ночь, именно в этот день фестиваля, именно в этот час кто-то поедет по своим делам? Какова была вероятность, что эта череда немыслимых совпадений не прервётся на этой ночи?

— Но ты же встретил меня совершенно случайно два раза. Да само мироздание требует от тебя извиниться! Как часто, по-твоему, я зову знакомых из прошлого на такие важные события?

Макс горько усмехнулся. Вот именно. Его окружали абсурдные совпадения, осмысленно ведущие его к этой точке. К лагерю.

— Есть такая вещь, называется холистикой…

— Я знаю, — кивнул Макс. — Фундаментальная взаимосвязь всех вещей.

— Не знаю, насколько это реально, но сам подумай: всё это – какая-то холистическая чертовщина. Так что заканчивай эту борьбу со страхом и взгляни своей совести в глаза. Попутка приедет, как только вы доберётесь до дороги. Ни раньше, ни позже. Двигай.

Эред упёрла руки в бока, словно ставя точку в разговоре. Но Макса всё ещё тревожило чувство, что он не до конца разобрался с фестивалем и Эред. Что-то ещё оставалось. Что-то…

— Последний вопрос: у Адама есть девушка?

— Ну, да, — кивнула Эред. — Будешь смеяться, но зовут её Ева. Она, вроде, театром увлекается… стервозная такая…

— Рыжая, с каре, — кивнул Макс.

— Как ты догадался? — вопрос был, скорее, риторическим.

— Холистически.

Макс махнул ей рукой и развернулся в сторону дороги.

Конечно же, все его новые знакомые имели точки соприкосновения.

Таща Эдварда, Макс думал, откуда началась вся эта безумная история. От кошки? Но он бы в любом случае встретился бы с ней. От вечеринки у Никки? Пожалуй. Всё дело было в этом.

Всё дело было в том, что это его первое лето вне лагеря. Но неужели это настолько сильно выбило его из колеи?

Выйдя к шоссе, Макс замер, уставившись в темноту. Нигде не было видно света фар, и скрип шин, даже отдалённый, не долетал до него. Возможно, они с Эред просчитались.

— У меня есть лицо, — выдал сзади Эдвард.

— Без прыщей твоё лицо не твоё, — отозвался Макс, вглядываясь в разъедаемую рассветом темноту.

— Другое лицо, — качнул головой собеседник.

Наконец, яркий свет фар прорезал сумерки. Макс тут же дёрнулся на дорогу, вскинув руку. Ну же, тормози, тормози!..

Окно побитой машины приспустилось вниз, и на Макса уставилась всклоченная женщина с огромными кругами под глазами.

— Подвезти? — слегка истерично спросила она.

— До Лагеря Кэмпбелл, это недалеко.

— Я знаю! — водительница подпрыгнула на месте, и машина издала поддерживающий рёв. — Залезай!

Макс распахнул заднюю дверь и закинул туда вялое тело Пайкмена, а затем сам сел в машину, на свободное переднее сидение.

— Хорошо, что я не опаздываю! — женщина звучала жизнерадостно, но дёргающийся глаз выдавал ложь в этом утверждении.

— Да нам не к спеху, — неуверенно сказал Макс. Женщина надавила на газ, выжимая из машины явно больше дозволенного правилами дорожного движения.

— С кпеху! — раздалось с заднего сидения. — Дожатый Вревесных Скаутов дегда волжен быть в форме вовремя!

— Ты сейчас явно не в форме, — буркнул Макс, пытаясь вжаться в сидение как можно сильнее. Ремень безопасности в машине отсутствовал.

— Я буду! — это прозвучало как угроза.

Женщина издала поддерживающий клич. Макс же резко задумался.

Эдвард был вожатым в скаутском лагере. Ему, очевидно, позволял возраст. Макс ведь тоже мог бы стать вожатым под крылом Дэвида. Вредить мелким. Проводить лето в лесу. Зарабатывать этим, в конце концов.

Но на самом деле из этой ситуации выходил другой вопрос.

Пошёл ли он в вожатые из-за своей любви к скаутской жизни? Очевидно, для Саши с Таби бытие скаутом не было простым сотрясанием воздуха – так чем от них отличался Эдвард? Вряд ли много чем. Они, в целом, были аналогичны друг другу. Все трое были продолжением заложенных в детстве стандартов и стереотипов. И если Эрин могла выбраться из них, то эти трое – явно нет.

Макс, в принципе, тоже не мог.