То, что хуже чумы

Выбравшись из подземки, оба вздохнули свободнее. Не скрывая облегчения, Терентий осмотрел пустую улицу.

– До парка уже близко, – пробормотал он.

Идти однако пришлось в гору, и путь не показался Дугу близким. Безвкусного варева, поглощенного на чердаке, как видно, хватило ненадолго. Он чувствовал, что основательно проголодался. И все же улицу они миновали вполне благополучно. Радужный потолок остался позади, перед ними стеной поднимался лес. Время от времени поглядывая в его сторону, Дуг видел, как мелькают между ветвей зеленокрылые корды и фтахи, подобия земных обезьян, лениво раскачиваются на цепких хвостах.

Внезапно ближайшие кусты раздвинулись, и на улицу ступил высокий олень. Они как раз проходили мимо, и Дуг заметил, как по пятнистой шкуре животного пробежала дрожь. Олень не убегал от них, но что-то чужеродное он несомненно чувствовал. В его больших черных глазах читалась настороженная тревога. Должно быть, первопричин этой тревоги олень и сам не мог понять. Страх – та же наука, и в настоящая время отдельные дисциплины упомянутой науки медленно, но верно постигались на Саквенте.

Шагнув вперед, Терентий яростно замахнулся. Ветвистые рога оленя качнулись, животное с шумом шарахнулось в чащу.

– Видит, сволочь! Насквозь видит!..

Дуг воздержался от комментариев.

Непредвиденное случилось в следующий миг. Они обогнули дугу парка и застыли, как вкопанные. Неподалеку от них, на сдвинутых в неровный треугольник скамьях, сидела пятерка людей в черном. Дугу показалось, что на тротуаре рядом с ними поблескивают бутылки, но разглядеть картину в подробностях не успел. Терентий с силой толкнул его в податливые ветви кустарника и, продолжая толкать, задышал в шею:

– Дьявол бы их побрал! Это патруль, понимаешь? Если заметят, то все!..

– Что ты задумал?

– Я-то? Да уж, конечно, кое-что задумал! – Терентий издевательски захихикал, но, взглянув на Дуга, поперхнулся. – Хм… Видишь ли, терпеть не могу психов. Наверное, потому что сам такой, – он заискивающе улыбнулся. Глаза его продолжали нервно стрелять по сторонам. – Вляпались мы, Дуг. В обход тут не близко, а мимо патруля нам не пробраться. Обязательно прицепятся… Словом, придется пересидеть какое-то время в парке. Все-таки – какое-никакое, а укрытие.

– И сколько мы будем сидеть здесь?

– Мы? – Терентий снова нехорошо засмеялся. – Вот тут-то, дружок, ты и ошибаешься! Сидеть будешь ты. А я пойду и порастрясу наших полководцев. Очень уж они умные оказались на поверку. Вот и пусть думают, как доставить тебя до места.

Дуг еще осмысливал сказанное, а Терентий уже спешил вниз по склону. На ходу он обернулся и выкрикнул:

– Схоронись и не высовывайся! Когда приедем – свистнем. Так что слушай внимательно!

– А если патруль тебя остановит?

– Не волнуйся. По документам я – вполне благонадежен, – Терентий осклабился. – Вроде твоего полоумного приятеля. Может быть, я тебе не говорил, но наш Клэнг владеет замечательной работкой. Видишь ли, он один из обработчиков…

* * *

Давным-давно, с мутных незапамятных времен Дуг лежал здесь, утонув спиной в дремотной зелени. Разлившаяся по телу усталость успела исчезнуть, превратившись в зажившую боль, но после короткого сна он ощущал зверский голод. Желудок неистовствовал, и от нечего делать Дуг занимался самым неправильным в его ситуации занятием – то есть перебирал в памяти все блюда, перепробованные им за прожитые на Земле годы. Как и следовало ожидать, воспоминания только растравляли, но думать о чем-либо другом он уже не мог. Говяжьи бифштексы, конина, свиные окорока, чесночный соус, забрызганная кровью зелень и великое множество истекающих соком кусков. Жареное, тушеное, печеное и вяленое… И, конечно же выпивка. Да, да, именно так: чуть-чуть зелени и очень много мяса с самой разнообразной выпивкой. Литры и галлоны жидкой энергии – от легкого шипучего до сваливающего наземь одним ударным глотком…

Дуг сглотнул тоскливую слюну и только сейчас заметил тянущиеся к нему отовсюду ветви. От неожиданности он даже подскочил на месте. Черт возьми! Как же он мог забыть об этом?! И ведь действительно забыл, словно и не было этого никогда. Чего же стоит после этого человеческая память?…

Двумя пальцами он осторожно прихватил ближайшую ветвь и приблизил к лицу. Разлапистый широкий лист, изнемогая от дрожащих усилий, свернулся в трубочку и, дрогнув, прикоснулся к его губам. Дуг вобрал в рот пахучую мякоть и раскусил. Его тут же передернуло. Боже! И ведь когда-то ему это нравилось!